Константин Довлатов - Ж*па: Инструкция по выходу

Войдя в офис, он поздоровался с коллегами, уселся на рабочее место, привычно надел гарнитуру с наушниками и приготовился было уже приступить к своим непосредственным должностным обязанностям. Здравствуй, новый трудовой день! «Алло, меня зовут Виктор, я представляю компанию „Трейд Визард". Вам сейчас удобно разговаривать? Как я могу к вам обращаться? Куда пойти? Уже иду, до свидания. И вам хорошего дня».

Когда в комнату вошла Наташа, секретарша шефа, Виктор сразу насторожился. Обычно девушка выглядела очень кокетливой и томной — покачивала бедрами, стреляла глазами из-под ресниц и улыбалась так, словно пыталась совратить всю мужскую часть коллектива… Видимо, по привычке. Но сегодня почему-то вид у нее был смущенный, даже виноватый.

И оказалось, что Виктор волновался не напрасно.

— Витя, тебя Николай Иваныч просил зайти, — тихо сказала Наташа, опустив очи долу. — Да, прямо сейчас, он ждет.

Виктор снял наушники, поднялся… Он понимал, конечно, что получит выволочку за опоздание, но чтоб так скоро? Шагая по коридору вслед за Наташей, он старался придумать какое-то убедительное объяснение, но, как назло, ничего не получалось. «Ну, поезд в метро застрял, да. Надо было справку взять, что ли… Хотя нет — еще больше бы времени потерял».

Черт, надо было встать пораньше! Сколько раз уже сам себе обещал — никакого Интернета после полуночи, никаких «одноклассников», фейсбука и игры в «танчики». Сколько раз собирался начать новую жизнь — с понедельника, с первого числа, с Нового года… Какие планы были! Заняться спортом, пойти на второе высшее, выучить английский в совершенстве, найти хорошую работу, переехать из убитой однушки в нормальное жилье, получить, наконец, водительские права, купить машину и подъехать к дому бывшей жены, чтобы, как Киса Воробьянинов, «поразить ее широтой размаха» — небрежно бросить что-то вроде: «Я тебе на карточку денег положил. Немного, тысяч двести, но до конца месяца хватит», накупить Артемке кучу игрушек, повести его куда-нибудь в аквапарк или центр развлечений, а главное, почувствовать себя другим человеком — волевым, сильным и успешным!

Правда, запала всегда хватало ненадолго. Сегодня не хочется делать зарядку, потому что проспал и голова болит, завтра лень корпеть над учебниками, потому что приятели зовут пить пиво в спортбар, а послезавтра все планы задвинуты и забыты, и жизнь течет по проторенному руслу «день да ночь — сутки прочь». Зачем напрягаться, если все равно все бесполезно? Карьеру делают только «мажоры» — сыновья высокопоставленных родителей, в бизнесе преуспевают они же… У них все схвачено, за все заплачено, а для таких, как он, остается только одно — прозябание на обочине жизни.

— Николай Иваныч, Сахаров здесь! — Голос Наташи прервал невеселое течение мыслей Виктора. — Пусть войдет?

— Да-да, пожалуйста! — Шеф вроде бы пребывал в благодушном настроении, и у Виктора на миг появилась надежда — а вдруг пронесет? Вдруг шеф вызвал его не из-за опоздания, а вообще по другому поводу?

Он несмело перешагнул порог начальственного кабинета. Николай Иваныч по обыкновению восседал за столом в любимом кожаном кресле, листая папку с бумагами.

— Ну, проходи, садись!

Виктор уселся на краешке стула. Почему-то обращение на «ты», обычное, в общем-то, в устах шефа, на этот раз больно резануло его. «Разговаривает, будто барин с крепостным… — тоскливо думал он, — с одной стороны, вроде как право имеет, известно же: „Ты начальник — я дурак, я начальник — ты дурак!", но все равно противно».

А шеф между тем и не думал отрываться от своих бумаг, будто забыв о присутствии Виктора. Это было странно, но Виктор терпеливо ждал, когда Николай Иваныч обратит на него внимание. Наконец, он поднял голову и задумчиво произнес:

— Значит, так, Виктор Сахаров… Показатели по продажам у тебя, мягко выражаясь, хреновые. И дисциплина тоже так себе — вот, сегодня опять опоздал, и это уже третий раз за месяц.

Виктор набрал побольше воздуха в грудь, чтобы рассказать про поезд в метро, но шеф не дал ему вымолвить ни слова.

— В общем, я так думаю, что нам пора с тобой распрощаться. Вот, бери бумагу, ручку, пиши «по собственному желанию». Ну, ты понимаешь.

Виктор покорно взял бумагу и ручку. «Качать права» в компании было не принято, особенно мелким сошкам вроде него. Еще свеж в памяти пример Вени Щедрова, который не захотел уйти просто так, хорохорился, кричал про КЗоТ… Николай Иваныч уволил его по статье за нарушение трудовой дисциплины. Веня даже в суд подал, но так ничего и не добился.

— Написал? Хорошо, — шеф бегло проглядел бумагу, — иди в бухгалтерию, получишь расчет, я распоряжусь. Там до зарплаты еще три дня, ну да ладно уж, получишь за месяц, так и быть!

Он чуть махнул рукой, давая понять, что аудиенция окончена, и вновь углубился в свои бумаги.

— Д-До свидания, — выдавил из себя Виктор, поднимаясь со стула.

— Всего хорошего, — отозвался шеф, не поднимая головы, — дверь за собой прикрой получше.

Виктор шел по улице, подняв воротник и засунув руки в карманы. Ботинки давно промокли насквозь, холодные дождевые капли стекали по лицу, но он почти не замечал этого. Он уже успел выпить пива в любимом спортбаре неподалеку от офиса, но легкий хмель, что обычно веселил и приятно кружил голову, на этот раз лишь усугубил обиду, и настроение было хуже некуда.

В голове билась одна мысль: ну почему? Почему одним достается все — деньги, девушки, дорогие машины, красивая жизнь, а другим — ничего, вот как ему, например? Еще сегодня утром у него была работа — пусть скучная, неприятная, не особо хорошо оплачиваемая, а теперь его выкинули, словно ненужную вещь, и завтра снова придется обивать пороги, рассылать резюме, ходить на собеседования…

При одной мысли об этом Виктор сжимал челюсти до зубовного скрежета. Ну сколько еще будет продолжаться это унылое прозябание? Неужели это навсегда и ничего другого больше не будет? И что теперь делать? В кармане лежит последняя зарплата, но ее хватит ненадолго, а что будет дальше — покрыто мраком неизвестности.

Умом он понимал, что надо поехать домой, выпить горячего чаю, чтобы не заболеть после прогулки под дождем, и лечь спать, чтобы завтра с новыми силами начать поиски нового места работы, но Виктор почему-то продолжал упрямо мерить шагами улицу. Дождь усилился, понемногу начало темнеть, и лишь тогда он сообразил, что не вполне понимает, где находится. В хитросплетении кривоколенных переулков старого центра Москвы Виктор разбирался не особенно хорошо и, стоило лишь свернуть с одной из оживленных улиц, всегда чувствовал себя неуютно, будто в другой мир попадал.