Геннадий Мирошниченко (Мир) - Почему врачи живут меньше своих пациентов на 15 лет? Что делать?

Иностранцы — те приходят работать и работают честно. Потому что — на себя. Пыхтят три часа подряд, как паровозы. А наши? Даже для себя не желают постараться. Привыкли работать из-под палки. Да и жить — тоже. Им говорят: можно все. Не верят: это невозможно. Зажаты, замордованы… Помните Передонова из «Мелкого беса» Сологуба? Задумав закурить, он увидел городового, лузгавшего себе семечки на углу, и не осмелился, осведомился робко: дозволено ли-с? «Насчет этого никаких приказаний не поступало», — ответствовал городовой.

Вот от этого передоновского синдрома нам и предстоит избавиться. Поэтому я и рассказываю о методе Станислава Грофа. Если угодно, я его откровенно пропагандирую. Потому что это могучий метод оздоровления души и тела, и притом гениально простой. Он доступен. Он как нельзя лучше отвечает социальному заказу. Да и что может быть интереснее приключений в самопознании?..

Евгений Панов. «Российская газета» от 15.09.92 г. »

Я уже говорил о том, что проблемой для некоторого отдельного, но не каждого, человека является отсутствие непоколебимого желания жить. Но любой человек рождается с таким напором жизни, что говорить о его желании или нежелании жить при рождении просто некорректно, неправильно. Потому что на заре жизни существует не желание, а бесконечный поток, уносящий каждого ребенка в своем любопытстве и в своем обучении поведению в этом мире так далеко и так высоко, что ребенок почти всегда живет в измененном состоянии сознания. Он не придавлен материальным миром, контактами с ним и опасностями его, как придавлен взрослый. Каждый взрослый преувеличивает значение опасностей настолько, насколько его личный опыт несет в себе негатив, агрессию, ненависть.

Негативное впитывается в нас и отравляет все, к чему мы прикасаемся или о чём думаем. Даже самое высокое. И это высокое исчезает постепенно под действием накапливающегося негативного. Но самое высокое в нас — это отражение Духовного. Наше личное духовное редко во многом совпадает с истинно Духовным — с радостью мира, с Любовью всего жизненного пространства, с ощущением Жизненного Потока.

Парадокс в том, что рождаясь с ощущением и со знанием Вселенской, Божественной Любви и Радости, мы под влиянием адаптации к опасностям мира теряем это ощущение и это знание.

Можно ли вернуть забытое? Можно, но для этого надо окунуться снова в пространство Духа. Но как это сделать? Есть разные способы, например, наркотик или другие болезненные привязанности. Но есть и холотропное дыхание.

Отчего многие из нас страдают болезненными привязанностями? Да от того, что детскую привязанность к Духу мы утеряли, но не можем утерять тягу к нему. Вот почему мы тянемся к тайне, которую несёт в себе наркомания, алкоголь, переедание, другой человек в своей телесной любви. Оказывается, мы хватаемся за каждую соломинку, чтобы почувствовать свою былую принадлежность к Духовному миру.

Так почему же нас так тянет именно туда? Почему вдруг покидает желание жить здесь и сейчас и мы готовы бросить все и кинуться в омут забытья? Может быть, потому, что там — мы свои, родные. Мы там всегда есть.

К сожалению, лишь коснувшись проблемы, автор процитированной выше статьи Е. Панов вслед за С. Грофом остановился в своём движении в понимании проблемы сознания. Совершенно не раскрывается в их работах критериальная основа нашей жизни, то, что я называю Духовностью, то, что на языке психологов называется модальностью — качеством высших отношений.

Мало повторять мысль о необходимости расширения сознания — от этого оно не расширится. Надо знать и применять методы, которые ведут к такому расширению. Но одного расширения на плоскости тоже мало. Проникновение вглубь тайны Природы осуществляется тогда, когда в своём познании человек выходит на другой, более высокий уровень.

Мало говорить о Боге, нужно показать, где же Его влияние сильнее всего сказывается на человеке. Нам представляли Бога тоже как человека, а оказывается Он — это, как говорят в кибернетике, распределенная система, которая везде. Бог может наказать — говорят нам. А мы говорим: Бог есть Любовь, как же ею можно наказать. Говорят: с Ним нужно беседовать, молиться Ему. Мы говорим: в Нём нужно жить как купаться — в Радости и Любви.

Психологи и психотерапевты говорят: надо осознать свои проблемы и решить, что из них нам необходимо, то и оставить. Мы говорим: этого мало, потому что нужно осознавать в определённом состоянии — купаясь в Океане Любви, в осознавании, что мы являемся частью Жизненного Потока. А всё, что лежит в Русле, есть Радость.

Что лежит под этой самой модальностью, под качеством отношений? Почему человеку нужно поступать именно так, как подсказывают ему Духовные Учения?

Мы просмотрели как-то в суете своей жизни, в баталиях научных войн, что человек мал — он капелька в Потоке Жизни. И что основные законы его жизни диктуются оттуда, от общего Потока. Соблюдение этих требований гарантирует человеку многое, но прежде всего оно гарантирует не ему, а самому Жизненному Потоку, что он будет продолжаться и расти.

К сожалению, когда говорят о кризисах личности с традиционных позиций, то употребляют понятие сознания. Как будто только в сознании дело. Мне кажется, что не просто в самом сознании лежит камень преткновения и не в расширении его вообще, а именно в том восхождении по Смыслам Жизни, которые возносят человека на новые Духовные уровни, качественно отличающиеся от тех уровней, на которых происходило обобщение информации.

Кризис возникает потому, что человек или человечество не находит объяснения вдруг наступившему упадку существования. А вслед за этим непрояснение его причин приводит к неспособности реальных сознательных изменений жизни.

Кризис носит, как правило, чисто материальный характер, а человек переносит свои страдания в материальном мире на пространство собственного духа и этим искажает его.

Чтобы такого не происходило, нужно понять, что другое отношение к происходящему, более спокойное, терпимое спасает положение. К сожалению, кризис часто перерастает для некоторых в катастрофу и тогда рвутся самые тонкие и самые важные нити нашей души, оставляя нас наедине с собственным изолированным пониманием истин.

Ведь, если быть до конца откровенным, спасает нас не столько дыхание по Грофу, не знание о том, что вот мол у других получилось — и у меня получится, не стремление к расширению сознания, а простая надежда и вера, что на самом деле не так всё страшно, как кажется.

Эта смелость относится не вообще к безоглядному оптимизму, а к тому странному состоянию нашего сознания и души, когда каждый из нас вдруг понимает, что всё-таки есть в Природе Нечто совершенно большое, живое и сознательное, что содержит в себе и нашу душу, и нашу волю. И Оно может напитать нас своею волей и подпитать нашу душу своей душевной энергией.