Станислас Деан - Сознание и мозг. Как мозг кодирует мысли

И правда, не наивность ли — полагать, будто система рабочего пространства есть только у человека? Да ничего подобного. Плотная сеть длинных связей, соединяющих префронтальную кору с другими ассоциативными участками коры, есть у макак, и система рабочего пространства такого рода вполне может отыскаться у всех млекопитающих. У мыши и у той есть крошечная префронтальная и поясная кора, которая активируется, когда мышь в течение секунды удерживает в мозгу зрительную информацию 25. Интересно было бы знать, нет ли цепочек с аналогичными функциями и у некоторых птиц, особенно у тех из них, кто способен к вокальной коммуникации и имитации 26.

Мнение о наличии у животных сознания не должно основываться исключительно на особенностях строения их мозга. Обезьяны не могут говорить, но их можно научить при помощи кнопок на компьютере. Этот подход позволяет нам получить множество фактов, свидетельствующих о том, что обезьяны имеют субъективный опыт, очень схожий с нашим. Так, применяя поощрение, можно научить обезьяну нажимать одну клавишу, если она, обезьяна, увидит свет, и другую — если света не видно. Затем это моторное действие можно приравнять к простейшему «отчету»: невербальному жесту, с помощью которого обезьяна как бы говорит: «Кажется, я видела свет» или «Я ничего не видела». Можно обучить обезьяну классифицировать увиденные образы: пусть нажимает на одну кнопку, когда видит лицо, и на другую, — когда видит что-то иное. Затем обученное животное можно протестировать с помощью тех же зрительных парадигм, которые используются для исследования сознательной и бессознательной обработки данных у людей.

Результаты подобных поведенческих исследований указывают на то, что у обезьян бывают такие же зрительные иллюзии, как и у нас. Если мы покажем обезьяне два разных изображения, по одному на каждый глаз, она сообщит о бинокулярном соперничестве — начнет нажимать то на одну, то на другую клавишу, давая понять, что в один момент времени видит лишь одно изображение. Изображения будут постоянно сменять друг друга в ее сознании, и происходить это будет в том же ритме, что и у любого человека 27. Маскирующие техники на обезьянах тоже работают. Когда мы показываем обезьянам картинку, за которой следует случайная маска, макаки сообщают, что не видели скрытого изображения, хотя в зрительной коре у них наблюдаются избирательные и неустойчивые нейронные импульсы 28. Следовательно, обезьяны, так же как и мы, имеют некую разновидность сублиминального восприятия, а также явственно выраженный порог, за которым изображение становится видимым.

И наконец, при травме зрительной коры у обезьян также развивается слепозрение. Несмотря на травму, они по-прежнему способны точно указать на источник света, расположенный так, что травма не позволяет его видеть. Тем не менее если обучить обезьян сообщать о наличии или отсутствии света, то при появлении светового стимула в пострадавшей части поля зрения они дают сигнал «нет света», то есть, по-видимому, так же, как и люди со слепозрением, не осознают воспринимаемого 29.

Практически нет сомнений в том, что макаки способны использовать свое рудиментарное рабочее пространство для того, чтобы думать о прошлом. Они с легкостью проходят тест на отложенный ответ, хотя для этого им приходится держать информацию в голове в течение длительного времени после исчезновения стимула. Обезьяны, как и мы, делают это за счет поддержания постоянной подачи импульсов нейронов префронтальной и теменной коры 30. Когда они пассивно смотрят фильм, то префронтальная кора у них активируется сильнее, чем у человека 31. Возможно, мы превосходим обезьяну по способности подавлять отвлечение, и, когда мы смотрим кино, префронтальная кора нашего мозга отстраняется от поступающего потока данных и позволяет мозгу свободно блуждать 32. При всем при том у макак имеется сеть областей, срабатывающих спонтанно, «по умолчанию». Эта сеть активируется в периоды покоя 33, а входят в нее те самые области, которые бывают задействованы, когда мы занимаемся самоанализом, вспоминаем или думаем ни о чем 34.

А что же с нашей лакмусовой бумажкой сознательного слухового восприятия, с локально-глобальным тестом, который мы использовали для того, чтобы выявить остаточное сознание у пациентов, восстанавливающихся после комы? Мои коллеги Бешир Джаррайя и Линн Уриг проверили, замечают ли обезьяны, что последовательность «бип-бип-бип-бип» аномальна на фоне более частых «бип-бип-бип-у-у-у». Замечают. При проведении функциональной МРТ видно, что префронтальная кора мозга у обезьян активируется лишь при отчетливом нарушении последовательностей 35. Под воздействием анестезии эта реакция префронтальной коры у обезьян сходит на нет так же, как у людей. Вот и еще один автограф сознания, который, по-видимому, имеется и у обезьян.

В пилотном исследовании под руководством Карима Бенченана этот элементарный тест успешно прошли даже мыши. В будущем, когда мы займемся систематическим тестированием представителей разных видов, я не удивлюсь, если обнаружится, что у всех млекопитающих, а возможно, и у многих видов птиц и рыб наблюдаются признаки возникшего в ходе эволюции сознательного рабочего пространства, схожего с нашим.

У макак глобальное рабочее пространство, во многом схожее с человеческим, однозначно наличествует. Но можно ли сказать, что оно совпадает с нашим полностью? В этой книге я говорил о наиболее важном аспекте сознания: доступе в сознательный опыт, или способности осознавать отдельные сенсорные стимулы. Эта базовая способность наблюдается даже у обезьян, а может, и у многих других видов. Однако когда дело доходит до высших когнитивных функций, человек стоит особняком. Вопрос следует задать так: есть ли у сознательного рабочего пространства человека какие-либо дополнительные свойства, радикально отличающие нас от всех других животных.

Первым кандидатом в уникальные, исключительно человеку свойственные черты является самосознание. Мы ведь — sapiens sapiens, единственный вид, который знает, что он знает. Разве способность размышлять о собственном существовании — не чисто человеческая черта? В книге Strong Opinions (1973) великолепный писатель и страстный энтомолог Владимир Набоков говорит именно об этом:

«Осознанность осознанности бытия… если я не просто осознаю, что существую, но также знаю, что я это знаю, то я принадлежу к роду человеческому. Все остальное следует за этим — величественная мысль, поэзия, виденье вселенной. И в этом плане пропасть между обезьяной и человеком неизмеримо глубже, чем между амебой и обезьяной».

Но Набоков ошибался. «Познай себя» — знаменитый призыв, высеченный на пронаосе храма Аполлона в Дельфах, — касается не одного лишь человека. В последние годы исследователи обнаружили у животных поразительно сложную умственную деятельность, связанную с самопознанием. Может показаться, что в задачах, требующих суждений второго порядка — например, когда мы замечаем свои ошибки или взвешиваем успех или поражение, — животные окажутся совершенно беспомощны, однако это совсем не так.