Рольф Добелли - Философия хорошей жизни

Как определить свой личный круг компетенции? Тут не обойдешься парой кликов в «Википедии». Не хватает даже классического образования. Что, безусловно, понадобится — время, причем много времени. «Имейте в виду: все ценное требует много времени» — такого правила придерживается и Дебби Миллман, американка, дизайнер и очень успешная женщина.

Что еще необходимо, так это одержимость. Одержимость — это своего рода мания. Поэтому чаще о ней говорят уничижительно. Мы читаем и слышим о молодых людях, которые одержимы видеоиграми, становятся фанатами телесериалов или «совсем свихнулись» на моделях беспилотников. Но настало время сменить знак при оценке одержимости: это положительное явление. Одержимость толкает людей «тратить», а точнее — инвестировать тысячи часов своего времени в определенное дело. Так, Билл Гейтс в молодые годы был одержим программированием. Стив Джобс — каллиграфией и дизайном. Уоррен Баффет в двенадцатилетнем возрасте вложил все свои первые карманные деньги в акции и с тех пор стал маниакальным инвестором. Сегодня никто не скажет, что Гейтс, Джобс или Баффет растранжирили годы своей юности. Напротив, только потому, что они были одержимы своими идеями, они и вкладывались, инвестировали те самые тысячи часов, необходимые для достижения настоящего мастерства. Одержимость — это мотор, не изъян мотора.

Между прочим, противоположностью одержимости является отсутствие «интереса» — такая вежливая форма: «Меня это не слишком интересует».

Почему же идея «круга компетенции» настолько мощна? В чем тут секрет?

Все очень просто. Если программист — настоящий мастер своего дела, он не вдвое лучше, чем просто «хороший программист», не втрое лучше и даже не в десять раз лучше. Настоящий мастер решит задачу в тысячу раз быстрее, чем «хороший» специалист. То же самое относится и к адвокатам, хирургам, дизайнерам, исследователям или продавцам. Везде отношение того, что внутри круга компетенции, к тому, что снаружи, показывает тысячекратную разницу.

И еще. Идея, что жизнь можно спланировать, — иллюзия (см. главу 2). В нашей жизни бушует и царствует Случай, иногда он ведет себя как оркан [22]. Или как ураган. Лишь в одном месте дует более мягкий попутный ветер — это круг компетенции.

Вряд ли вас там ожидает полный штиль и абсолютно гладкое море, но как минимум вы найдете такой ход волны, который позволит придерживаться верного курса. Чуть прозаичнее: внутри своего круга компетенции вы — в некоторой степени — освобождаетесь от иллюзий и ментальных ошибок. Вы можете даже пойти на риск и отказаться от соглашений, поскольку именно в нем обретаете достаточную дальновидность, способность представить и оценить, что произойдет дальше.

Вывод:перестаньте расстраиваться из-за своих недостатков. Откажитесь от уроков сальсы, если у вас две левые ноги. Перестаньте мечтать о карьере художника, если ваш ребенок не может понять, что вы нарисовали: лошадь или корову. И выкиньте из головы идею открыть собственный ресторанчик, если ваша родная тетя начинает ворчать, когда вы угощаете ее своими блюдами. Важно не то, что на свете полно разных направлений, где вы оказались посредственными или ниже среднего. Главное — найти хоть одно дело, в котором вы явно выше среднего или лучше всех на свете. Если вы таковы, то у вас отличные предпосылки для хорошей жизни. Мастерство в одном деле весит в тысячу раз больше, чем все слабости, вместе взятые. Каждый час, инвестированный внутри своего круга компетенции, в тысячу раз дороже часа, потраченного на то, что находится за его пределами.

Биржевые дельцы — все с расстегнутыми воротничками и закатанными рукавами — одновременно кричат в телефонные трубки и жестикулируют так, словно речь идет о жизни и смерти. В воздухе «пахнет грозой». Периодически кто-то швыряет телефон на стол, словно хочет его разбить. Затем люди снова орут друг на друга, толпясь под огромным экраном Bloomberg, на котором высвечиваются биржевые курсы акций и, как веселые огоньки на ярмарке, мелькают цифры.

Смена декораций: новая сцена. Скучный офис на четырнадцатом этаже неприметного небоскреба в сонном городке Омаха, в штате Небраска, одном из второстепенных штатов США. Никаких экранов с финансовой информацией, никаких компьютерных терминалов, никаких срочных мейлов. Перед нами самый обыкновенный старомодный конторский стол с телефоном. Да. Здесь сидит он, день за днем, на протяжении вот уже почти 50 лет — Уоррен Баффет, самый успешный инвестор всех времен.

Контраст — ярче некуда. С одной стороны — сверхактивные, взмокшие и прямо-таки пышущие тестостероном биржевые торговцы акциями. С другой — тихий седовласый «дядюшка Уоррен». Кто почувствовал и понял разницу между спекуляцией и инвестированием, найдет параллели повсюду в жизни — а вместе с тем обретет и хороший ментальный инструмент.

Итак, в чем же здесь различия? Биржевой торговец старается получать прибыль, покупая и продавая акции — под бурные овации. Ему безразлично, что стоит за ценными бумагами — компания, торгующая программным обеспечением в Калифорнии, или медные рудники в Перу. Главное, чтобы цены на рынке двигались в желательном направлении. Краткосрочно.

Классические инвесторы, напротив, интересуются ограниченной группой предприятий, которые они знают как свои пять пальцев. Им без разницы, что подумает сегодняшний рынок. Их участие в деле долгосрочно. Чтобы избегать лишних расходов на транзакции, они покупают и продают очень редко. Как можно реже. Баффет и его бизнес-партнер Чарли Мангер даже не «рулят»; они не вмешиваются активно в процесс инвестирования, а выжидают, пока им не предложат нечто. Голос Баффета: «Чарли и я просто сидим и ждем, пока не зазвонит телефон».

Кто же успешнее — спекулянты или инвесторы? Выигрывающие и проигрывающие есть и там и тут, но гигантские выигрыши достаются только инвесторам. Почему? По той простой причине, что инвесторы используют долгосрочную перспективу, а биржевики — нет.

Наш мозг любит краткие, скачкообразные достижения. Мы слишком сильно реагируем на максимальные результаты и рекордные спады, на сенсационные новости — а вот картины постоянного, поступательного развития мы практически не воспринимаем. Вместе с тем мы систематически переоцениваем важность действия по сравнению с бездействием, предпочитаем очевидное усердие тихим и незаметным размышлениям, а активность — выжиданию.