Сьюзен Форвард - Эмоциональный шантаж. Не позволяйте использовать любовь как оружие против вас!

Когда умер отец, мама оказалась совсем беззащитной. Всю ее жизнь о ней заботились мужчины, а когда отца не стало, то она обратилась за помощью ко мне.

Я быстро обнаружила, что должна проводить с ней уйму времени, найти адвоката, бухгалтера и продолжать помогать ей во многих вещах, которые она легко могла бы сделать сама.

Но мама хорошо умеет разыгрывать из себя беззащитное существо, и я немедленно попалась на ее уловку. Весь смысл в том, что за это я должна была получить ее любовь и одобрение. Однако в действительности такую женщину, как она, обрадовать невозможно. Поэтому бухгалтер, естественно, брал с нее слишком много, от адвоката пользы не было, а я оказалась преступницей, потому что не пообедала с ней, так как уже пообещала сыну с ним позаниматься.

Если то, что я делала, ей не нравилось (а так случалось почти всегда), то слышались упреки. И всякий раз, когда я пыталась отдалиться, она ставила в пример мою двоюродную сестру Каролину. Очень скоро зазвучали такие слова: «Каролина хочет проводить со мной все свое время. Посмотри, как она относится ко мне – лучше, чем моя собственная дочь». Интересно, понимала ли она, как мне было больно от этих слов и какой виноватой я себя чувствовала? В конце концов я проводила с мамой гораздо больше времени, чем хотела, только для того, чтобы она не сравнивала меня с Каролиной.

Нам кажется, что человек, с которым нас сравнивают, получает всю необходимую нам любовь и все одобрение. Естественно, что чувство состязательности заставляет нас быстро реагировать. Для Ли негативные сравнения не могли прекратиться, а она сама никогда не смогла бы заработать одобрение матери.

На рабочем месте негативные сравнения создают нездоровую атмосферу, как в семье, вызывая чувство зависти и состязательности. Часто начальник, играющий роль главы семьи, поощряет «родственное соперничество», и мы должны соответствовать устанавливаемым стандартам – нередко слишком высоким.

Когда моя клиентка Ким впервые пришла ко мне на прием, она находилась под интенсивным давлением начальника, который для «мотивации» использовал негативные сравнения. Ким – а ей было немного за тридцать – наняли вместо легендарного редактора журнала, Миранды, которая должна была уйти на пенсию.

Я достаточно опытный работник, у меня есть много неплохих идей. Я хорошо работаю с авторами, и мне нравится мое дело. Но начальник давит на меня больше, чем на всех остальных, и постоянно сравнивает с Мирандой. Похоже, я никогда не смогу работать достаточно эффективно. Если я планирую на неделю четыре встречи, начальник говорит примерно так: «Это здорово. Миранда обычно назначала от девяти до десяти встреч за неделю». Если я говорю, что мне нужно уйти вовремя, а не сидеть на работе обычные 10–11 часов, то он жалуется, что без Миранды о деловой этике ему скоро придется совсем забыть. Она была известна тем, что практически жила на работе.

По-моему, Миранда – гениальный человек, но она пила как сапожник, не имела семьи и жила только работой. Беда в том, что мне приходится с ней соревноваться, а у меня своя жизнь. Мне нужно проводить время с детьми и мужем, но начальник всегда хочет, чтобы я делала еще больше, и когда он говорит, что я могу быть как Миранда, если возьмусь еще за один проект, то попадаюсь на этот крючок. Если я не делаю, что он хочет, то не оправдываю его надежды. А потом он говорит, что я могла бы стать такой же звездой, как она, если возьмусь за дополнительную работу, как хочет он. Говорит, что я не должна думать о такой работе как о дополнительной, а обязана воспринимать ее как гарантию занятости.

Семья сходит с ума, потому что я никогда не бываю дома. Я устаю. От того, что много сижу за компьютером, у меня начинают болеть руки и шея. И что хуже всего, я начинаю сомневаться в собственных способностях. Но я чувствую, что должна соответствовать стандартам Миранды или вроде того и что не успокоюсь, пока не добьюсь этого.

Когда мы думаем о прессинге на рабочем месте, то прежде всего обращаем внимание на очевидное – угрозу увольнения. Однако в рабочем коллективе могут развиваться те же чувства и отношения, что и в семье, поскольку в этом случае в действие вступает подобная динамика отношений. Такие факторы, как состязательность, зависть, родственное соперничество и стремление завоевать расположение авторитетов, могут довести до пределов наших возможностей. Опасность в том, что, пытаясь соответствовать высоким стандартам, установленным человеком с совершенно иными нуждами, способностями и при других обстоятельствах, мы ради работы жертвуем семьей, интересами, даже здоровьем.

Вначале мы предельно четко устанавливаем для себя, за что боремся и чему сопротивляемся в эмоциональном шантаже. Однако с помощью своих инструментов шантажист размывает эту нашу четкость и убеждает, что мы в действительности не знаем, чего хотим. Используя эти методики поведения, шантажист почти всегда может принудить жертву к подчинению, и это неудивительно, учитывая их эффективность. Пусть это звучит неприятно, но подобному сформированному поведению шантажист обучался с нашей помощью. Но, как мы сейчас убедимся, у него можно отобрать инструменты шантажа или сделать их бесполезными.

Эмоциональные шантажисты очень не любят проигрывать. Они берут на вооружение старый афоризм: «Важна не победа, а участие» – и переделывают его в своих интересах: «Важна победа, а не участие». Эмоциональный шантажист не принимает во внимание наши чувства. Ему безразличны нормы взаимных уступок в обычных человеческих взаимоотношениях. Его точка зрения «Каждый за себя» позволяет ему пользоваться нашим доверием, в то время как мы ничего не подозреваем.

Почему шантажистам так важна победа? Почему они позволяют себе так относиться к нам? Почему им настолько хочется получить свое, что, встретив сопротивление, они готовы наказать нас?

Чтобы попытаться понять, что же превращает близких нам людей в эмоциональных правонарушителей, необходимо вернуться к месту, откуда начинался шантаж, – к тому моменту, когда шантажист что-то захотел от вас, но по вашим словам или поступкам понял, что ничего не добьется.

В желаниях нет ничего плохого. Просить то, чего хочется, или стараться придумать, как получить то, что требуется, – это нормально. Нормально уговаривать, умолять или плакать – пока наше «нет» означает твердый отказ. Принять его не так просто, и наш визави может на некоторое время обидеться или даже рассердиться, но если взаимоотношения складываются хорошо, буря утихает, и мы постараемся прийти к общему решению или компромиссу.