Сюзанна О'Салливан - Всё в твоей голове

Камилла росла в обеспеченной семье. Отец – банкир, мать отказалась от карьеры стюардессы ради дочери. У Камиллы было счастливое детство; родители позволяли ей чувствовать себя независимой и в то же время всегда держались рядом, готовые при случае поддержать.

В восемнадцать она поступила на юридический факультет; во время собеседования сказала комиссии, что хочет помогать людям в тяжелой ситуации.

– Наверное, тогда я соврала, – призналась Камилла. – Я росла в «тепличных» условиях и совсем ничего не знала о жизни. Поэтому произнесла то, что они хотели услышать.

Ее слова стали пророческими; Камилле пришлось лично убедиться, какой несправедливой бывает жизнь…

Она с детства интересовалась политикой и экономикой, сперва воспринимая мировые новости довольно абстрактно, но в университете окружающий мир вдруг обрел осязаемость.

– Хотелось бы вернуться в те дни, – говорила она. – Тогда все казалось возможным, я думала, что сумею решить любую проблему. Реальная жизнь быстро заставляет снять розовые очки.

После университета Камилла сомневалась, продолжить ли ей карьеру юриста или лучше последовать по стопам отца. В конце концов она все-таки устроилась в лондонскую юридическую фирму.

– Если честно, работа мне не очень нравилась. Но я решила попробовать.

Следующие несколько лет Камилла шла по жизни намеченным курсом. Она много работала, коллеги ее уважали. После университета у нее начался роман со старым другом. Спустя три года они с Хью поженились.

– Нам было по двадцать семь – как и моим родителям на момент свадьбы.

Они переехали из маленькой квартиры в центре Лондона в загородный дом, больше подходящий для семьи. У Камиллы и Хью родилось двое детей, и, поддавшись импульсивному решению, на какое-то время она забросила карьеру.

– Я не пыталась стать домохозяйкой. Просто хотела, чтобы у девочек было такое же беспечное детство, как и у меня: блинчики на завтрак, бассейн во дворе…

Когда дети пошли в школу, Камилла решила вернуться на прежнюю работу. Судьба распорядилась иначе.

– У меня совершенно не лежало к этому сердце. Как только представляла, что я отстаиваю в суде права очередного клиента, сразу становилось тошно. Я поняла, что работа юриста совершенно не для меня.

Хью был совладельцем крупной компании, поэтому в деньгах они не нуждались. Камилла на волонтерских началах устроилась бесплатным юридическим консультантом при городской больнице – и наконец-то нашла себя. Теперь она занималась по-настоящему полезным делом, особенно когда заходила речь о случаях, связанных с домашним насилием, пренебрежением родительскими обязанностями и жестоким обращением с детьми. Она помогала людям пережить самые мучительные моменты их жизни. Проработав один год волонтером, Камилла решила пройти переподготовку в области семейного права. Собственный материнский опыт и прекрасные навыки ведения переговоров позволили ей быстро подняться по карьерной лестнице. Вскоре она работала едва ли не больше, чем до рождения детей. Часто приходилось ездить в командировки по всей стране, и Камилла чувствовала вину перед мужем и детьми, однако Хью в итоге убедил ее, что профессиональная самореализация столь же важна, как и семья. К тому времени младшей дочери исполнилось девять лет, страшней – одиннадцать, Хью имел возможность работать из дома, кроме того, им помогали многочисленные родственники.

– Первый раз вдали от дома я не спала всю ночь. Думала, какая же я ужасная мать. А когда вернулась, узнала, что дети прекрасно провели время у бабушки, даже не успели соскучиться… В следующую поездку я уже не так переживала.

Камилла заболела именно в одной из таких командировок. Она два дня провела в Камбрии, уже собиралась домой; когда Камилла выходила из зала суда, у нее вдруг закружилась голова и сильно затошнило.

– В суде все прошло успешно. Я выиграла дело. Для обморока не было никаких причин.

Камилла села на стул в коридоре, сказав коллеге, что ей плохо. В здании было душно, вокруг сновали люди. Она наклонилась вперед, закрывая лицо ладонями. Коллега предложил принести ей воды. Когда он отошел, она заметила, что у нее дрожит правая рука; через минуту скрутило и левую. Камилла прижалась затылком к стене. Ее трясло все сильнее, но помогать никто не торопился. Прохожие обходили ее стороной, словно она заразная. Некоторые останавливались и с любопытством глазели. Когда коллега наконец вернулся, дрожь перешла в ноги, и Камилла, не в силах усидеть на стуле, медленно сползла на пол. Она пыталась попросить о помощи, но язык не слушался.

Вызвали «скорую». Камилла с открытыми глазами лежала на спине, почти не дыша, а ее конечности словно жили собственной жизнью. Окружающие наконец-то решили помочь; коллега подкладывал ей под голову сложенную куртку, но та все время съезжала в сторону, и Камилла билась затылком о пол. Какой-то мужчина сдавливал ей плечи, словно пытаясь силой остановить конвульсии.

Камилла очень хорошо помнила момент, когда над ней склонился врач. Она была в сознании, все понимала, только сказать ничего не могла. Врач заговорил, однако из-за сильного акцента она не разобрала ни слова.

– Он был таким огромным. Встал возле меня на колени и наклонился так, что дышал мне прямо в лицо. Он говорил тихо и размеренно, но мне было очень страшно. Когда я не ответила, он встал и вместе с другим врачом уложил меня на носилки. А я сгорала от стыда: юбка задралась и все вокруг на меня пялились.

Дорога до больницы заняла десять минут. Все это время Камилла судорожно размахивала конечностями и выгибалась дугой, то совсем не дыша, то с жутким хрипом глотая воздух. Она была уверена, что мужа с детьми больше не увидит… Наконец ее доставили в отделение скорой помощи и закатили в темную палату, где уже ждали врачи и медсестры.

– Они растерялись, словно не знали, что со мной делать. Медсестра прижимала руку, пока врач брал кровь. Потом в палату набежали другие люди. Начался полный хаос. Меня даже втроем не могли удержать. Кое-как перевернули на бок и сделали укол в ягодицу. Не помогло…

Лишь после третьей инъекции судороги ослабли, и Камилла уснула. Очнулась она уже в другой палате, под капельницей. На соседней кровати хрипела какая-то старуха; возле нее сидел старик и держал ее за руку.

– Я не понимала, что происходит. Словно легла спать в своей комнате, а проснулась в Нарнии. Попыталась сесть, но голова сильно закружилась, и я упала на матрас. Даже сумки нигде не было видно – я хотела достать телефон и позвонить Хью. Старик заметил, что я в сознании, и позвал медсестру.

Та сообщила Камилле, что у нее был припадок, что его удалось снять с помощью лекарств. Вслед за медсестрой в палату зашел коллега, ставший свидетелем ее судорог (он все это время ждал в коридоре), отдал Камилле сумку и сказал, что уже позвонил в Лондон, однако связаться с Хью не сумел – тот уехал на важную встречу, хотя секретарь обещала его разыскать.