Дэвид Брукс - Путь к характеру

«Возникло жуткое убеждение, будто я была причиной нервного расстройства мужа и дочери, — признавалась Фрэнсис. — Это меня пугает и мучает» {43} 43 Downey . Woman Behind the New Deal. P. 317. . Сусанна никогда по-настоящему не работала, и Фрэнсис ее содержала. В возрасте 77 лет мать уступила ей государственную квартиру в Нью-Йорке, чтобы Сусанне было где жить. Ей пришлось работать, чтобы оплачивать счета дочери.

Каждая добродетель чревата грехом. Бывает, что сдержанность оборачивается холодностью. Фрэнсис Перкинс не была эмоционально открыта близким. И общественное призвание никогда полностью не компенсировало ей личного одиночества.

Губернатор Нью-Йорка Эл Смит был первой и главной политической любовью Перкинс — надежный, открытый к общению, красноречивый, умеющий найти подход к людям из разных слоев общества. Смит обеспечил Перкинс первый большой прорыв во власть. Он отправил ее работать в Комиссию по делам промышленности, которая регулировала условия труда по всему штату Нью-Йорк. Помимо щедрой зарплаты в восемь тысяч долларов в год, Фрэнсис Перкинс получила возможность быть в центре крупных забастовок и промышленных конфликтов. Она оказалась одной из немногих женщин не просто в мужском мире, но в самой мужской области мужского мира. Она ездила по фабричным поселкам и разрешала непримиримые споры между энергичными профсоюзными активистами и упрямыми руководителями компаний. В своих воспоминаниях она ни разу не хвастается этой отважной, даже безрассудной деятельностью. Для нее это была просто работа. Когда она пишет о своей жизни, то чаще это формальное: «Удалось сделать то-то и то-то». Для Фрэнсис такая безличность была оправданной: избегая употреблять личное местоимение, она давала понять, что любой достойный человек, разумеется, был бы обязан поступить так, как поступила она в тех обстоятельствах.

В 1910-х и 1920-х годах в Олбани Фрэнсис удалось поработать с молодым Франклином Делано Рузвельтом. Он не произвел на нее впечатления: она сочла его поверхностным и высокомерным за привычку высоко поднимать подбородок, когда говорил. Позднее, когда Рузвельт стал президентом, эту привычку истолковывали как знак уверенности в себе и живого оптимизма.

Рузвельт пропал из поля зрения Перкинс, когда заболел полиомиелитом. После того как он вернулся к политической жизни, она отметила, что он изменился. Он почти никогда не говорил о болезни, но Фрэнсис почувствовала, что болезнь «устранила надменность, которую он прежде демонстрировал» {44} 44 Perkins, Frances . The Roosevelt I Knew. Penguin, 2011. P. 29. .

Однажды Фрэнсис Перкинс сидела на сцене и наблюдала, как Рузвельт с трудом поднялся на трибуну и оперся на нее дрожащими руками. Фрэнсис поняла, что после выступления нужно как-то замаскировать его неловкие движения, когда он отойдет от трибуны. Она сделала знак женщине, сидевшей рядом, и, как только Рузвельт закончил речь, обе поспешили к нему, словно собирались пожать ему руку, а на самом деле заслонили своими юбками от публики его движения. Они часто так поступали в последующие годы.

Фрэнсис Перкинс восхищалась тем, как благодарно и скромно Рузвельт принимал эту помощь. «Я стала понимать, что имели в виду великие учителя Закона Божьего, когда говорили, что смирение — величайшая из добродетелей, — позже писала она, — и если не усвоить этот урок, то Господь заставит его выучить через унижение. Только так человек может стать истинно великим. Необходимость приближала Франклина Рузвельта к состоянию смирения и внутренней целостности, которые и позволили ему стать поистине великим» {45} 45 Perkins, Frances . The Roosevelt I Knew. Penguin, 2011. P. 45. .

Когда Рузвельта избрали губернатором штата Нью-Йорк, он предложил Перкинс должность председателя Комиссии по делам промышленности. Она колебалась, так как не была уверена, что сможет успешно руководить ведомством. Френсис ответила, что дает ему день подумать об этом и посоветоваться с другими. «Я полагаю, что моя способность к государственной службе намного более применима к законодательной и судебной деятельности департамента, нежели к административной, — объясняла она в записке Рузвельту. — Если кто-то скажет, что назначать меня было бы неразумно или что мое назначение вызовет проблемы, просто забудьте об этом дне… Я никому не скажу, так что вас это ни к чему не обязывает» {46} 46 Martin . Madam Secretary. P. 206. .

Рузвельт ответил: «Это очень благородно с вашей стороны, но я не изменю своего мнения». Он гордился тем, что назначает женщину на столь ответственный пост, тем более учитывая прекрасную репутацию Перкинс на государственной службе. Как отмечал один из его биографов Джордж Мартин, «как администратор она была хороша, возможно, более чем хороша; как судья или законотворец она была необыкновенна. Фрэнсис Перкинс обладала темпераментом судьи и обостренным чувством справедливости во всех ситуациях. Она была всегда открыта новым идеям, однако никогда не забывала о нравственной задаче закона — способствовать благоденствию человечества» {47} 47 Martin . Madam Secretary. P. 206. .

После того как Рузвельта избрали президентом, он предложил Перкинс занять место министра труда. Она снова воспротивилась. Когда во время формирования кабинета пошли слухи о ее возможном выдвижении на этот пост, Перкинс написала Рузвельту письмо, в котором выражала надежду на то, что они ошибочны. «Говорят, вы однажды сказали, что прогнозы газет о том, кто какой пост займет, на 80 процентов неверны. Пишу вам, чтобы сказать, что искренне надеюсь: то, что печатают обо мне, попадает в эти 80 процентов ошибок. Я получила удовольствие от писем, в которых меня поздравляют с назначением, но ради вас и всей страны надеюсь, что этот пост займет кто-то непосредственно из группы организованных рабочих, чтобы прочно утвердить принцип представительства профсоюзов среди советников президента» {48} 48 Martin . Madam Secretary. P. 236. . Фрэнсис Перкинс также вкратце упомянула о своих проблемах в семье, которые, как она опасалась, могли отвлечь ее от работы. Рузвельт написал на обрывке бумаги записку в ответ: «Учел ваши соображения, но не согласен» {49} 49 Martin . Madam Secretary. P. 237. .

Бабушка Фрэнсис говорила ей, что, когда кто-то открывает дверь, надо в нее входить. Так что Перкинс предложила Рузвельту свои условия, на которых она была готова занять пост министра труда. Президент должен был предоставить широкий спектр социальных гарантий: выделить большой объем средств на пособия по безработице, реализовать огромную программу гражданского строительства, принять законы о минимальной заработной плате, ввести программу социального страхования для пенсий по старости и отменить детский труд. «Полагаю, вы не оставите меня в покое, пока я не соглашусь», — сказал Рузвельт. Она это подтвердила.