Филип Фернбах - Иллюзия знания. Почему мы никогда не думаем в одиночестве

Обучение науке не должно ограничиваться изучением научных теорий и фактов. Необходимо, чтобы студенты обращали особое внимание на границы своих знаний и учились заполнять пробелы в них, работая в сообществе. Соответственно, учащиеся должны учиться определять, кому можно доверять и где можно найти подходящих экспертов. Если некто выдвигает научное утверждение, должны ли мы верить этому человеку? Это очень важный вопрос для всех – как для ученых, так и для неучей, – потому что зачастую оказывается, что положиться на мнение экспертов – решение более ответственное, чем просто поверить самому себе (194). Если вы нашли гриб и должны решить, можно его съесть или нет, вы можете воспользоваться народными приметами, которые сообщил вам ваш друг, заядлый грибник (одна из которых, например, гласит, что нельзя есть грибы, которые имеют форму зонтика), а можете обратиться к эксперту.Действительно, лучше все-таки обратиться к эксперту. Особенно если этот гриб собирается съесть ваш ребенок, тут уж, безусловно, надо поспешить именно к эксперту. В жизни много ситуаций, в которых оптимальным решением является получение консультации специалиста: если вы не можете определить, что это за странное бесцветное пятно на коже; если в вашем автомобиле дымятся тормоза; если вы собираетесь потратить все свои сбережения на покупку акций новой компании (или моста в Бруклине) или если вы думаете, не смешать ли диетическую колу с соляной кислотой, чтобы очистить от ржавчины свои столовые приборы.

Но как определить, что вы получаете действительно советы эксперта? Если вы понимаете, в какой мере этот совет научно обоснован, вам просто нет цены, потому что вы можете непосредственно оценить качество полученного совета. Но обычно человеку для этого не хватает знаний. Тогда вы можете спросить, основано высказанное утверждение на воспроизводимых доказательствах или на житейском опыте, передаваемом от человека к человеку. Была ли данная рекомендация опубликована в рецензируемом научном журнале, в газете New York Times или в одной из «желтых» газетенок? Усвоение знаний о природе науки – о научном процессе, о случаях научного мошенничества, об оценках научных достижений коллегами, о научных изменениях и неопределенности – это критически важная составляющая навыков оценки научных утверждений.

Это также критически важно для понимания экономики науки. Кто получает прибыль от лженауки? Ответ: не только компании по производству пищевых добавок, которые на основании результатов сомнительных исследований утверждают, что их продукты являются эффективными. Пользу от науки люди могут получать в разных формах. Коммерческие СМИ превращают псевдонаучные заявления в сенсации («центр любви в мозгу все еще не найден») и почти всегда чрезмерно упрощают картину. Ученые-практики часто бывают разочарованы публикациями в СМИ, посвященными их работам. В них очень редко приводится правильная и достоверная информация, зато часто встречаются странные и необъяснимые ошибочные утверждения. Поэтому ученые склонны относиться к публикуемым в СМИ сообщениям о научных новостях с недоверием. Одна из задач образования должна состоять в том, чтобы научить и обычных людей критически относиться к тому, что они видят по телевизору и читают в газетах. Если аудитория СМИ будет относиться к публикуемым материалам более критически, то редакциям, возможно, придется предпринять согласованные усилия, чтобы поднять уровень достоверности публикуемой информации.

Еще одна важная цель образования – научить людей определять, насколько правдоподобно то или иное утверждение, кто может это распознать и какова вероятность того, что данный человек говорит правду. Ни на один из этих вопросов нет простого ответа, но образованный человек должен отделять зерна от плевел лучше, чем необразованный. Это верно не только в отношении науки; это относится ко всему, что мы изучаем, будь то право, история, география, литература, философия или что-нибудь еще.

Давайте посмотрим, что все это означает применительно к традиционному обучению в классах. Это значит, что мы должны серьезнее относиться к рекомендациям Дьюи и, вместо того чтобы преподавать, ориентируясь на превращение каждого ребенка в «яркую индивидуальность» (person-solo) (195), учить их опираться на окружающий мир и людей в нем, чтобы они постигали мир интерактивно (196) и запоминали полученную информацию.

Исследователь образования Энн Браун, в разное время занимавшая разные должности в нескольких учреждениях и сделавшая хоть и короткую, но блестящую карьеру, придумала один из методов, позволяющих применять такой подход на практике. В программе под названием Fostering Communities of Learners («Стимулирование формирования сообществ учащихся») она сделала особый акцент на важности коллективной деятельности в процессе обучения. В рамках этой концепции еще в начальной школе классу предлагается тема – например, о жизни животных. Класс при этом делится на исследовательские группы, каждая из которых занимается каким-то одним аспектом проблемы. Одна группа может изучать защитные механизмы животного, другая – отношения «хищник – жертва», третья – защиту от явлений природы или репродуктивные стратегии. Каждая микрогруппа пользуется самыми разными ресурсами – знаниями преподавателей и приглашенных экспертов, компьютерами и печатными материалами, – но ответственность за выполненное исследование несет сама группа. От учителей они получают лишь некоторые минимальные наставления. Работа заключается в том, чтобы овладеть данной предметной областью, узнав о ней как можно больше.

Потом разделение познавательного труда изменяется: класс разбивается на учебные группы, в которые включается по одному члену от каждой исследовательской группы. Этот метод назвали мозаичным обучением, потому что работа всех до одного учащихся входит в общую картину как элемент мозаики. В результате получается готовыйпазл. Например, группа может составить прогноз изменения изучаемого животного в будущем. При этом каждый учащийся в группе выступает в качестве эксперта по одной теме – той самой, которая была поручена его исследовательской группе на первом этапе. Поэтому любая учебная группа на втором этапе состоит из нескольких экспертов, по одному для каждого компонента пазла, который предстоит собрать группе. Эта стратегия разбиения с последующей перегруппировкой фактически воспроизводит ситуацию, существующую в сообществах носителей знаний. Приведем мнение Энн Браун по поводу учебного процесса.

«Опыт экспертов распространяется сознательно, и в то же время это закономерный результат прохождения учащимися мини-специализации в различных областях знаний. Обучение и преподавание в значительной мере держатся на творчестве, подтверждениях, доказательствах и расширении сообщества исследователей-практиков. Члены такого сообщества существенно зависят один от другого. Ни один из них не “одинокий остров”, ни один из них не знает всего, и сотрудничество в процессе обучения необходимо просто для выживания. Эта взаимозависимость способствует формированию атмосферы общей ответственности, взаимного уважения и ощущения личной и групповой идентичности» (197).