Мари-Франс Иригуайан - Моральные домогательства. Скрытое насилие в повседневности

Анна начала плакать, что окончательно вывело Поля из себя: «Ты просто истеричка, которая все время недовольна!»

Затем Поль нашел себе другое оправдание: «Как можно заниматься с тобой любовью, когда ты просто ужасна, ты — мегера, при взгляде на которую пропадает всякое желание!»

Впоследствии Поль пошел даже на то, что украл блокнот Анны, в котором были почти все ее рабочие записи по бухгалтерии. Анна безуспешно пыталась его найти и потом спросила Поля, не видел ли он блокнота: никто, кроме него, не входил в комнату, где она его оставила. Поль ответил, что не видел и что ей нужно лучше следить за своими вещами. В его взгляде было столько ненависти, что Анна застыла от потрясения и страха. Она поняла, что на самом деле это Поль украл блокнот, но если она будет на этом настаивать, то Поль может проявить явное насилие. А насилия с его стороны Анна слишком боялась.

Самое ужасное, она не понимала, зачем он это сделал; и пыталась найти разные объяснения: может, он просто хочет навредить ей, зная, к каким неприятностям для Анны приведут его действия? Или все это из зависти? Или он хочет убедиться в том, что она работает больше него? Или надеется найти в, блокноте какие-либо просчеты, которые он мог бы использовать против нее?

У нее не было совершенно никаких сомнений, что он сделал это из враждебных побуждений. Эта мысль была настолько ужасна, что Анна старалась прогнать ее, отказывалась поверить в это, и страх трансформировался в физическое беспокойство, которое возникало, как только она встречалась взглядом с Полем,

На этой стадии она отчетливо почувствовала, что Поль стремится уничтожить ее. Только вместо того, чтобы подсыпать ей в кофе мышьяк маленькими дозами, как в английских детективных романах, он пытается сломить ее психологически.

Чтобы страдания Анны его не задевали, Поль относился к ней как к вещи. Он смотрел на нее равнодушно, без всяких эмоций. Естественно, в такой ситуации ее слезы казались глупыми и нелепыми. Анна чувствовала, что для Поля она ничего не значит. Ее чувства его не трогают или, точнее, не существуют для него. Невозможность вести диалог вызывала в ней страшный гнев, который, не имея выхода, трансформировался в беспокойство. Она пыталась сказать, что предпочитает расстаться, чем ежедневно страдать, но затрагивала эту тему только в самые кризисные моменты, когда, что бы она ни сказала, ее понимали неправильно. В остальное время она старалась сдерживаться, чтобы не создать дополнительного напряжения именно тогда, когда жизнь казалась более или менее сносной.

Анна написала Полю письмо. Она попыталась дать ему понять, что страдает из-за сложившейся ситуации и хочет найти выход из нее. В первый раз, оставив письмо на письменном столе Поля, она ждала, что он заговорит о нем. Поскольку он ничего не сказал, она осмелилась спросить у него, что он об этом думает. Он холодно ответил: «Мне нечего на это сказать!» Анна решила, что выразилась недостаточно ясно. Она написала ему более длинное письмо, которое утром нашла в корзине для бумаг. Разозлившись, она потребовала объяснений. Он ответил, что не обязан отвечать на вопросы истерички.

Что бы Анна ни делала, она не находила понимания. Может, она просто плохо выражает свои мысли? Начиная с этого дня, она стала делать ксерокопии писем, которые писала Полю.

Поль был равнодушен к страданиям Анны, он даже не замечал их. Анна не могла этого вынести, она постоянно беспокоилась, становилась еще более неуравновешенной. Ее незначительные ошибки истолковывались как серьезные промахи, которые нужно исправлять, и этим оправдывалось насилие. Она стала попросту опасной для него. Значит, необходимо было ее «сломать».

Реакция Анны на это обоюдное насилие сводилась к стереотипной попытке начать диалог, Поль пытался уйти от него.

Тогда Анна решила расстаться с Полем.

— Если я правильно понимаю, ты выставляешь меня за дверь без копейки денег!

— Я тебя не выставляю, я говорю, что не могу больше терпеть такое положение вещей. Ты не останешься без копейки, ты работаешь, как и я, и когда мы расстанемся, ты получишь половину нашего имущества.

— Куда я пойду? Ты просто злющая баба! Из-за тебя мне придется жить в трущобах!

Анна во всем винила себя и считала, что Поль так груб с ней из-за того, что разлучен с детьми.

После того как Анна и Поль, расстались, дети время от времени проводили выходные с отцом. Однажды, когда после таких выходных Анна встретила их на улице, дети рассказали ей, что провели отличный день с Шейлой, коллегой отца. В тот момент она увидела на лице Поля торжествующую улыбку, смысл которой вначале был ей не ясен.

Дома дети стали рассказывать ей, как влюблен их папа. Он целый день целовал Шейлу в губы и гладил ей грудь и бедра. Поль продолжал передавать Анне завуалированные послания через детей, поскольку у него не хватало смелости открыто объявить Анне о том, что у него есть подружка. Он знал, что, показав детям близость их отношений с Шейлой, возбудит в Анне ревность, но при этом сам будет находиться далеко и ему нечего будет бояться ее справедливых упреков. Таким образом, он подставлял детей под первый удар горечи или обиды их матери, что говорило о неуважении и к матери и к детям.

Анна потеряла почву под ногами. Чем больше она боролась, тем глубже увязала в этой борьбе. Горечь переходила в ярость, и она ничего не могла ни сказать, ни сделать, а поэтому вообще не стремилась что бы то ни было делать. Ее горе было так сильно, что она в конце концов перестала бороться и, смирившись, плыла по течению.

В кругу семьи и друзей Поль рассказывал, что Анна выгнала его из дома, и описывал тяготы своего финансового положения.

Анна не желала играть навязанную Полем роль злодейки и хотела оправдаться. Она написала ему письмо, в котором попыталась выразить свои чувства. Этот способ, однако, тоже оказался недейственным. Испытывая сильный страх перед Полем, Анна не решилась нападать на него в открытую и переложила вину на его любовницу: Шейла воспользовалась кризисом в семье, чтобы соблазнить бедного мужчину.

Истолковав проблему таким образом, Анна попала в ловушку Поля, который как раз и стремился избежать ее гнева и ненависти. Вместо того чтобы принять на себя ответственность за создавшуюся ситуацию, он ушел от нее и оставил лицом к лицу двух соперниц. Анна все еще оставалась послушной, оправдывала Поля и не осмеливалась выступить против него.

Только однажды она отважилась открыто противостоять Полю. Анна отправилась к нему домой, заставила впустить ее и высказала все, что не имела возможности высказать ранее. Это была ее единственная настоящая семейная сцена, ее единственное столкновение с Полем: «Ты сумасшедшая, а с сумасшедшими не спорят!» Когда Поль захотел выставить ее за дверь, она начала царапаться, а потом, плача, ушла. Разумеется, эту сцену Поль немедленно использовал против Анны. Она получила выговор от его адвоката. Поль везде растрезвонил, что Анна безумна и неуправляема. Мать Поля упрекала ее: «Анна, милочка, нужно успокоиться, Ваше поведение недопустимо!»