Андрей Ермошин - Фобии, утраты, разочарования. Как исцелиться от психологических травм

Голова «поделилась» с телом добытой информацией, и всё встало на свои места.

За неделю до первого приступа паники у Марины началась бессонница. «В моих снах постоянно происходит какое-то движение, с активными действиями в сюжете. Из-за этого я не высыпаюсь», — рассказала она, когда пришла ко мне на прием.

Сам приступ произошел, когда Марина почти заснула. Тело вдруг стало невесомым. Она знает, что это связано с выбросом адреналина, но всё равно ощущение было очень пугающим. Каждые 15 минут это повторялось. Всего было 15 атак. И всё это время Марина бегала в туалет. Так продолжалось с четырех до восьми утра. Перед глазами мелькала масса картинок, будто в голове были хаотически набросаны книги.

— Было ощущение мусорного ведра, полного цветных бумажек. Какие-то из них помялись… В общем, голова, полная мусора, — так она резюмировала свое состояние.

Интересно, что приступ паники возник перед тем, как нужно было выйти из дома по делам. Почему же пациентку так пугает выход из дома?

— Я пережила отрыв от дома в детстве, — призналась она. — Полгода в больнице. Очень испугалась. Положили в детское отделение, там было столько темных коридоров, углов, где дети лежали с облысением, не полным, а очагами… У некоторых не было бровей, ресниц…

Марина вспомнила, как стояла у окна и плакала.

В последующем, если ее пытались отправить в санаторий, она непрерывно рыдала. Температура у нее поднималась до 39°. На следующий день сами воспитатели звонили родителям, чтобы те забрали ребенка. Да и сейчас, по прошествии многих лет, элементарное медицинское обследование вызывает у Марины слезы. Она обычно просит врача не обращать на это внимание.

«В голове черное пятно, как клякса», — рассказывает Марина об ощущениях, которые остались с тех пор.

Она стала наблюдать за тем, как эта клякса постепенно выводится. У неприятных картинок Марина забрала энергию, и они стерлись.

— Что осталось на уровне тела? — спросил я.

— В горле — гроздья рябины.

Пациентка понимает, что это внутренний плач, который она раньше сдерживала. Сейчас, когда травма испуга уже отработана, гроздья стали рассасываться.

В завершение этой части сеанса я предложил Марине дать усвоиться тому, что делает организм уверенным и компетентным. Свет импульсами пошел в тело. Марина обрела «взрослое» знание, как относиться к ситуациям, когда она в отрыве от дома.

Далее мы попытались обратиться к ее сегодняшней жизни. Пациентка сразу же вспомнила самую большую свою проблему: мама ее не понимает.

— Как можно так?! — воскликнула она, говоря о сложностях отношений с матерью.

— Ну, это вопрос философский, на который можно за всю жизнь не найти ответа…

— Твои родные — и так поступают… — добавила Марина. — Это так ранит!

— Где рана? — уточнил я.

— В груди, — Марина перешла к делу.

— Что там?

— Деревянный нож.

— Может быть, его приятно будет кому-то показать: внуку, например, или мужу? Или он вам самой на что-нибудь сгодится? — в шуточной форме я побуждаю Марину к тому, чтобы она сама приняла осознанное решение насчет «ножа».

Марина ответила:

— Нужно дать этому ножу вываливаться, а рана пусть заживает.

После паузы она рассказала:

— Выдиралось с мясом, больно было. Солнышко помогает заживлению…

Бывший философский вопрос сам куда-то испарился. В голове, по ощущениям Марины, всё стало «розовым», а в туловище появилось чувство обновления: «Будто растут листочки».

Я снова спросил:

— Как и что вы чувствуете при выходе из дома? Представьте, что бываете там, где вам нужно.

— Внизу живота сразу же оживает вулкан!

Видимо, это телесный компонент страха, который мы еще не успели отработать.

— Через что вошла эта лава, через то пусть и выходит, — предложил я Марине.

— Она поднимается вверх, через желудок, и там сгорает…

— Что ж, пусть организм забирает себе тепло и энергию.

Марина прокомментировала:

— Желудок практически чист, остались последние крошечки. «Пепел» стал вылетать вон из организма — в виде цветного вихря через горло и через верх головы. Эта воронка высасывает всё.

Через пару минут Марина с выдохом сообщила:

— Всё. Светлое всё. Я наполнена чем-то золотистым.

— Теперь я всю себя вижу изнутри. А раньше не видела себя ниже головы, — заметила она.

— Теперь, возвращаясь к своим жизненным задачам, представьте, как вы делаете всё, что вам необходимо, сохраняя это ощущение золотистой энергии внутри.

И Марине это удается. Я подвел итог:

— Чистота, уверенность, компетентность. Всё хорошо! Вы взрослый человек, который может решать свои проблемы разумно. Вы переросли свои детские страхи.

Марина уверенно сказала в ответ:

— Теперь у меня твердая земля под ногами.

Сейчас Валентине 40 с небольшим. В первые годы замужества она почему-то боялась ситуаций, когда муж оказывался у нее за спиной. А недавно они с сыном пошли в лес по грибы, взяли ножи. Сын не нашел маленький нож и взял большой «свинорез». В лесу мальчик стал играть с ним, втыкать в землю, и в какой-то момент оказался позади матери.

«Мне неприятно, когда ты втыкаешь нож!» — строго сказала ему Валентина.

Она и сама не понимает, в чем тут дело. Ее беспокоит вопрос, что стоит за этим неприятием манипуляций с ножом?

Когда Валентина обратилась к внутренней работе, оказалось, что этот страх очень застарелый. Выяснилось, что нож, по ее ощущениям, был всажен неким мужчиной ей в спину. Раньше нож находился в области левой лопатки. Сейчас его там уже нет, рана зажила.

— Что же осталось? — спросил я.

— Рубец.

Чтобы он рассосался, нужно извлечь какой-то урок. И внезапно Валентина открыла для себя:

— Надо быть настоящим, «неповерхностным» самураем, чтобы тебе не втыкали нож в спину.

Энергия гибкости и стойкости, то есть та, что питает «самурайское» мировоззрение, стала подниматься снизу, от земли, от ног и пропитывать всё ее тело вплоть до головы. Теперь Валентине стало спокойно.

Появилось ощущение, что при наличии такой энергии в организме жизненные трудности станут чем-то вроде ветра для дерева. Дерево, покачиваясь, амортизирует порывы. Дерево принимает ветер как естественное явление.

Нужная энергия устоялась, и старый рубец исчез.

Кристина в 16 лет осталась одна, «сама за себя». Сначала родители ссорились, потом разошлись, потом мама и брат просто бросили ее, переехав жить в другое место.