Андрей Ермошин - Вещи в теле

Вместо традиционного “прямого” опроса об ощущениях предлагаю пациентке порисовать, одновременно выигрывая время для отдыха перед работой. Верхняя часть туловища и голова на рисунке оказались окрашенными в приятный оранжевый цвет. Возраст персонажа —30 лет, — близкий к реальному возрасту Е.А.

Отказываюсь от обычного использования возраста как отправного пункта работы и начинаю работать с цветом.

Пациентка откинулась в кресло и закрыла глаза.

— Где у Вас в теле самый приятный цвет?

— В груди, — показывает место, прикладывает к нему ладонь. — Ярко-желтый диск.

Предлагаю дать этому цвету усилиться:

— Усиливаясь, он занимает большую зону?

— Да!

— Что при этом расширяется?

— Спокойствие.

— Это хорошо, что оно расширяется, делается сильнее?

— Да, конечно!

— Тогда пусть это спокойствие, этот красивый желтый цвет, занимает все пространство организма. Продолжайте наблюдать за этим процессом.

Через некоторое время уточняю:

— Когда приятный желтый цвет разливается по Вашему организму и Вы все больше успокаиваетесь, где Вы оказываетесь?

— В море.

— Получите все ощущения, которые нужны Вам в море, — предлагаю я пациентке.

— То, что мне нужно, это ощущение единства.

— Побудьте в море, сколько Вам надо.

— Я бы не вылезала из него.

— Море голубое?

— Да.

— Прохладное?

— Нет, теплое, приятное.

— И солнце есть?

— Есть.

Таким образом, я задал серию вопросов, единственной целью которых было поддержать контакт.

— Что происходит с Вашим организмом?

— Растворяется. Вода проходит через тело. Прозрачность. Вода и тело — единая стихия.

Когда пациентка это произносит, я невольно вспоминаю недавно прочитанный текст “О древних практиках обретения Просветления”. Там встречались описания почти тождественных переживаний.

— Вода чистая? — задаю я поддерживающий вопрос.

— Да. Чистая.

Я делаю попытку уточнить ощущение цвета в теле. Но Е. о нем ничего сказать не может. И тела нет, и цвета нет. Бесцветность.

Завершая эту часть сеанса и стараясь плавно вернуть пациентку к ситуации реальной жизни, предлагаю попробовать перенести полученное ощущение в повседневность. Она не верит в то, что это возможно, настолько разными ей кажутся мир моря и повседневный мир ее квартиры. “Кроме того, — дополняет она, — это состояние беззащитности”.

Е. открывает глаза, но мы еще не закончили работу. Пока она делает второй рисунок, я открываю книгу “Даосская Йога” и нахожу главку “Медитация на стихии воды”.

О чем в ней говорится? Сначала маленькая предыстория. “Вследствие его великого сострадания ко всем живым существам, которых он дал обет спасти, и предвидя наше нынешнее смущение и растерянность в этом веке окончания Дхармы, Будда повелел 25 Великим Бодхисаттвам и Архатам, присутствовавшим на соборе в Шурангаме, рассказать об их методах практики и личных опытах и переживаниях”.

А теперь история. Чандрапрабха Бодхисаттва, простершись перед Буддой, рассказывает о своем способе достижения Просветления. (Это 20-й способ). Метод состоял в смотрении в тело, употребляя как предметы медитации жидкости тела, созерцая, что эта водная стихия в теле не отличается от той же стихии в благоухающих океанах, которые окружают Чистые Страны Будд вне нашего мира.

“Когда я достиг этого созерцания, — продолжает Чандрапрабха, — то осознал только одинаковость повсюду стихии воды, но не смог оставить вид моего тела. [...] Когда мой ученик посмотрел в комнату, он увидел, что она наполнена чистой водой. Он был невежественным мальчиком — подобрал сломанную черепицу, бросил ее в воду с всплеском, посмотрел с любопытством и ушел. Когда я вышел из состояния Дхьяны, внезапно почувствовал боль в сердце (из-за привязанности к ложному понятию “эго”, существующему в теле) [...]

[...] Когда мальчик вернулся и обо всем рассказал, я попросил: “Когда опять увидишь воду в моей комнате, открой дверь, войди в воду и вынь черепицу”. Мальчик повиновался. Когда я вернулся из Дхьяны, боль исчезла”.

Позже этот Бодхисаттва сумел устранить понятие о теле, “осуществив совершенное соединение этого тела и благоуханных океанов”, обрел “неотступную веру и невозмутимое пребывание в реальности, лежащей в основе всех вещей, которая вне создания и разрушения”.

Я вкратце пересказал Е. содержание этого текста, не упоминая о буддизме, не называя имен, лишь обратил ее внимание на любопытный параллелизм описываемых ощущений.

Тем временем она закончила второй рисунок: шар с глазами, ушами, “чувствилищами” конечностей. Возраст этого существа — до пяти лет. По мнению пациентки, этот образ выражает радостное, комфортное, легкое состояние.

По возрасту, означенному при рисунке, можно судить, что в 5 лет произошло событие или настал период жизни, который оборвал непрерывность ее блаженства. После пяти лет к ее состоянию стали примешиваться компоненты, не очень гармонирующие с переживанием блаженства. Возможно, появилась необходимость защищаться.

Обсуждение и отработка в ощущениях влияний последующих времен и реакций на них составили ткань работы в оставшейся части сеанса. (“То, что связано с периодом жизни вслед за пятью годами, где?” И так далее.)

Мы успели описать главное: особенности переживания блаженства растворения в ощущениях. Спокойствие, которое пережила пациентка, находясь в “море”, для нее является эталоном ощущения расслабленности. И одновременно это довольно характерное переживание по окончании любой работы в СПТ . Пейзаж может быть и другим, но состояние сходное. Особенность данной работы состоит в том, что она была как бы инверсивной: сначала было актуализировано “хорошее” состояние, а потом задан вопрос: есть что-то, что мешает так чувствовать себя чаще? И затем начиналась работа с “негативным”.

Придя на следующий сеанс через неделю, пациентка чувствовала себя практически здоровой и интересовалась исключительно тем, как сохранить вновь обретенное нормальное состояние. Мы говорили с ней о том, что тело чутко к изменениям состояния сознания, поэтому, следя за ощущениями в теле, можно уберечь себя от накопления негативных зарядов, стоит только научиться реагировать сразу, а не отсроченно, на изменения самоощущения. “Эталонные” же ощущения достигнуты сейчас.

Любопытно, что пациентка начала эту встречу приподношением книги, в которой было заложено одно стихотворение. Им мы и закончим наш рассказ. Это китайское стихотворение неизвестного автора XVII века (эпоха Мин). Я думаю, что показанная автором способность прослеживать связи, в том числе “акаузальные”, между явлениями может служить образцом наблюдательности, столь нужной всем нам.