Андрей Ермошин - Вещи в теле

— Нет, совершенно. Это даже доставляет мышечное удовольствие, как спорт. Мышцы чувствуют, что они работают...

— К совершению каких поступков побуждает наличие “большого, упругого и светлого” в груди?

— Идти по мосту — весело, подпрыгивая, смеясь! (Рядом с местом, где проходят наши встречи, большой Крымский мост через Москву-реку — А.Е. )

— С этим я тоже согласился бы, но есть у меня сложившиеся представления о том, что по-настоящему хорошие дела делаются в состоянии спокойствия, равновесия.

— Если я не буду в состоянии такой мобилизации сил, то уйду “в минус”.

— Есть какой-то травматический опыт, который уводит Вас “в минус”, если Вы позволяете себе расслабиться?

— Да. Я получила его лет в семнадцать.

— Где сегодня ощущается то, что осталось от тех переживаний?

— Верх живота — наморщиваю из-за этого лоб, немного стыдно.

— Что это, по ощущению, в верхней части живота?

— Что-то серое, коричневое, маленькое, но очень тяжелое!

— Какой процент сил на себе держит?

— Процентов тридцать.

— Именно этим тридцати процентам сил Вы храните противовес в виде бойцовского настроя, забирающего примерно столько же сил или чуть больше?

— Похоже на правду.

— Полагаете еще попитать это “коричневое, маленькое, но очень тяжелое” или хватит?

— Хватит!

— Что будете делать?

— Успокаиваться.

— Успокаивайтесь и наблюдайте, куда идут ощущения в процессе успокоения: больше в руки, в ноги, еще куда-либо?

— В ноги больше всего.

Пациентка делает выдох.

— Что осталось на месте бывшего ощущения?

— Это стало прозрачным, пустым и ничего не весит.

— Нужна для чего-то оболочка?

— Нет.

— Наблюдайте дальнейший процесс.

— Рассосалась.

— Контрольный вопрос: образы того, что Вас травмировало, сейчас на каком расстоянии от Вас?

— Они далеко — картонные фигурки людей, сложенные штабелем, в пыли.

— Предполагаете оставить их для чего-то в своем пространстве или отпустите?

— Хочу оставить их, как опыт. Это был плохой опыт, но если бы его не было, это была бы не я. Меньше чувствовала бы, что испытывают другие люди. Я считаю, что это очень важно. В детстве родители потакали мне, я была очень избалованная.

Мне самой приходится себя воспитывать. Это сформировало меня, дало понимание того, что нужно спокойнее относиться к жизни, меньше искать, больше ждать. Не нужно торопиться никогда.

— Теперь у Вас будет позитивный опыт, полученный на основе негативного. Когда Вы предпочитаете извлечь остаток позитивного из этого негативного опыта?

— Наверное, лучше прямо сейчас. (Пациентка на некоторое время задумывается.) Уже все приняла.

— Как поступите со “штабелем”, оставите еще для чего-то?

— Нет, можно, наверное, совсем расстаться с этим.

Пациентка отпускает “фигурки людей, сложенные штабелем, в пыли”.

— Где теперь образы того, что Вас когда-то травмировало?

— Далеко, точка на линии горизонта.

— Вот что еще мне интересно, — признаюсь я, — как будет храниться в Вас позитивный опыт, на уровне какой части тела, в виде чего?

— Образ у меня возникает такой: я была как бы статуя на одной тонкой ноге. Теперь прибавился дополнительный кусочек, на который можно опереться. Подножие статуи укрепилось.

— Самый последний вопрос. Теперь, когда у статуи более прочное подножие, борьба уже не столь необходима?

— Да, есть такое ощущение.

— На сколько процентов Вы можете позволить себе успокоиться без страха впасть в “минус”?

— Больше чем наполовину от того, что было.

Пациентка дает себе возможность расслабиться.

— Сколько процентов “борьбы” оставили?

— Десять-пятнадцать.

— Видимо, это будет темой наших дальнейших занятий? — спрашиваю с улыбкой.

— Наверное, — соглашается Т.

Комментарий.Многие моменты данной работы представляются мне интересными. Остановлюсь лишь на некоторых.

Интересно свидетельство пациентки о том, что состояние мобилизации является ответом на риск “ухода в минус” в состоянии спокойствия. Отработав “на уровне тела” остаток тех переживаний, которые заложились, по ее ощущению, в 17-летнем возрасте и, активируясь, приводили пациентку в депрессивное состояние, она, тем не менее, оставила в пространстве своего сознания образы людей, с которыми были связаны те переживания, в виде “картонных фигурок, сложенных штабелем, в пыли”. Извлечение позитивного опыта из травматических переживаний привело ее к ощущению, что можно полностью “отпустить” эти воспоминания.

Не менее интересно и ощущение пациентки, что “подножие статуи укрепилось”, в нем появился еще один кусочек, на который можно опереться.

Выход из страшного круга

Третья встреча с этой пациенткой происходит на шестой день ее воздержания от наркотиков. Т. испытывает продолжающийся подъем настроения. Неприятные физические ощущения еще не окончательно исчезли.

Она рисует человека 15-летнего возраста с довольно неплохими пропорциями. Особые элементы — круглые уши, составные ноги (рис. 15).

Ощущения, связанные с возрастом 15 лет, находятся на уровне головы: она легкая, вызывающая ассоциации с газированной водой. “Радость, которая шибает в голову, как газировка”, — говорит пациентка.

— Все бы хорошо, прекрасно, что есть такой опыт. Это, по сути дела, эталонный опыт переживания радости, но что-то мешает сейчас испытывать радость в такой же степени? — снова спрашиваю я.

— Мешают, конечно, чисто физические неприятные ощущения, — поясняет Т. — Что же касается психологического состояния... Даже если возникает сбой, я за несколько секунд могу изменить состояние “на 180 градусов”. Что может еще омрачать настроение, так это недовольство собой — нет ощущения достигнутой цели.

— Порисуйте еще немного. Задание традиционное.

Следующий рисунок (рис. 16) изображает девушку 17 лет.

— Ощущения, связанные с возрастом 17 лет? — так же традиционно продолжаю я.

— Это период, когда началось все, связанное с наркотиками, — отвечает Т. — Темное во всем теле. Тяжелые гирьки к рукам привязаны, тянут. Свинцовость и безысходность. Я начала встречаться с мальчиком, который меня в это втянул. Он раньше уже употреблял наркотики. Тогда у него был перерыв на месяц. Осень промозглая, темные дворы, томительное ощущение ожидания: вынесут или не вынесут ничего — час-два мерзнешь под дождем. Из этого круга невозможно вырваться. Это ощущение круга еще не прошло. Я до сир пор еще не могу поверить, что способна из него выйти, — признается Т. — Над головой висит колотушка — она может в любой момент сорваться и больно ударить.

Комментарий по ходу описания.Образы круга, колотушки могли бы стать отправным пунктом так называемой “пейзажной работы” — можно было бы предложить разорвать его и т.д. Я сознательно вновь смещаю работу в область телесных ощущений, которые более непосредственно выражают состояния.