Владимир Долохов - Курс начинающего волшебника

Ожидая вышестоящее начальство, я произнес про себя благодарственный монолог. Охранник своими действиями предупреждал, что передо мной могут закрыться двери всех общественных мест. Не успел я нарисовать образ подарка, как на пороге появилась строгая бабуля в роговых очках. Охранник вскочил, передал ей пропуск и изложил подозрения.

Начальница оказалась на редкость импульсивной и разговорчивой. Она отозвала меня в сторонку и, бурно жестикулируя, громким визгливым голосом начала политинформацию. Речь шла о том, что «мафия запустила щупальца во все уголки страны, возросла возможность террористических актов. И в это тревожное время отдельные несознательные элементы стремятся проникнуть на территорию больницы обманным путем».

«Бабулю надо переименовывать, причем срочно. Промедление смерти подобно», — подумал я. Вещала она безостановочно, не давая вставить словечка. Я уже собрался работать через трэк, как вдруг в яростном монологе бабули обнаружился симоронский след.

— Несмотря на сложную политическую, экономическую и социальную обстановку в России, вверенная мне служба охраны бдительно несет боевое дежурство. Здесь зверь не проскочит, птица не пролетит. Защита рубежей нашего учреждения — в надежных руках.

Все, имя готово: «Я та, которая бдительно несет боевое дежурство».

Суровая бабуля продолжала живописать четкую организацию охраны объекта, а я понимающе кивал головой, повторяя найденное имя, и с облегчением услышал, что громкость и тон ее голоса заметно понизились. Наступила короткая пауза, и я выразил восхищение тем, насколько совершенно поставлено обеспечение безопасности больницы. Тем самым, я подтвердил начальнице ее симоронское имя.

Беседа потекла ровно, даже с взаимной симпатией. Инцидент был забыт, и со стороны могло показаться, что общаются двое старых знакомых, встретившихся после долгой разлуки. Расстались мы почти друзьями. Разомлевшая стражница вспомнила, что ее ждут неотложные дела, протянула мой пропуск и энергично направилась к выходу, навстречу новым боевым свершениям. Я двинулся к больничному корпусу, шурша опавшими листьями и негромко напевая под нос: «Наша служба и опасна, и трудна…». Излишне говорить, что после этой встречи я проходил в больницу свободно и без всяких задержек.

На следующий день произошло любопытное происшествие, напомнившее о недоразумении с охраной. Вечером я возвращался с занятия по Симорону. Электричка вот-вот должна была отправиться, и времени покупать билет не оставалось. Когда я занял место в вагоне, то обратил внимание на строгого мужчину в черном, стоявшего у дверей и чем-то похожего на охранника в больнице. «Уж не контролер ли?» — возникла догадка. Я успокоил себя тем, что после девяти вечера билеты обычно не проверяют, и симоронить не стал.

«Расплата» за пропущенный сигнал наступила спустя десять минут, когда в полупустой вагон с двух сторон вошли контролеры. Они неумолимо приближались, и соседка по несчастью, пышногрудая барышня напротив меня, приготовила десятитысячную купюру. Вроде бы трепыхаться бессмысленно, но я все-таки отблагодарил контролеров и подарил им спокойствие, которое поместил в чашечку с арбузным соком, покрытую лиловой глазурью с белыми горошинами.

Покамест один из ревизоров выписывал моей соседке квитанцию на штраф, я «держал» чашку перед собой, наблюдая за дрейфующими арбузными семечками. Господин в форме железнодорожника обратился ко мне. Последняя надежда рухнула, и я извлек банкноту в 50 тысяч. Контролер, порывшись в портмоне, протянул: «А можно без сдачи?» Мелких денег у меня с собой не оказалось. Возникла заминка, и контролер отправился к напарнику, который в нескольких шагах от нас препирался с упрямым безбилетником.

Я с любопытством наблюдал за неожиданным поворотом событий, одновременно созерцая на трэке чашечку. У второго контролера сдачи тоже не было, и, оштрафовав упорного «зайца», оба проверяющих бочком засеменили к выходу. В мою сторону они даже не посмотрели. Пятидесятитысячная бумажка перекочевала обратно в карман. Интеллигентного вида мужчина, сидевший возле погрустневшей барышни с роскошным бюстом, широко улыбнулся, посмотрев на меня: «Везет же людям!» Поскольку речь зашла о контролерах и безбилетниках, кратко поделюсь богатым опытом в этой области, да не осудит меня высоконравственный читатель! Симорон не раз выручал меня в ситуациях, когда казалось, что штраф неизбежен. Иногда бывало, что контролер просто проходил мимо, как будто не замечая меня.

Особенно я поразился, когда подобное произошло впервые. Помню трэковское имя, которое я дал горластой контролерше: «Я та, которая чешет подмышку алмазным когтем». Пассажиров в электричке было немного, и для меня навсегда осталось загадкой, почему бдительная тетка не спросила мой билет. Потом схожие сценки с «шапкой-невидимкой» случались и в автобусах. Чаще всего появление контролеров завершалось более прозаическим способом, например, я оплачивал стоимость проезда или отдавал сумму, превышающую цену билета на одну-две тысячи. А недавно Симорон Степаныч наградил меня медалью, которая дает право на бесплатный проезд в городском наземном транспорте. Этот рассказ войдет в следующую книгу.

Впрочем, в последнее время я этим не злоупотребляю и оплачиваю проезд.

После окончания курсов массажа мне нужно было заехать в учебный центр, чтобы получить диплом. Когда я туда прибыл, секретарь сообщила, что диплом готов, необходимо только подписать его у директора центра. Оказалось, что он уехал обедать и появится через час.

Выразив директору благодарность за предупреждение о том, что он вообще может не появиться, я отправил ему эмоциональное равновесие в виде рыжего капустного листа, усеянного мелкими дырочками в форме сердечка.

Затем я немного прогулялся, полакомился мороженым и вернулся в здание. Я полагал, что директор вернулся, ведь сигнал отблагодарен, но на месте его не оказалось. Я устроился в приемной с книгой в руках, периодически посылая дырявые капустные листы. Директор появился по окончании обеденного перерыва, как и было обещано секретарем.

Получив внушительного вида красные корочки с тисненым двуглавым орлом, я вышел на улицу в недоумении: «Почему пришлось ждать?! Почему не сработал Симорон?» Размышляя о причине задержки, я не заметил, как очутился на широком проспекте, ведущем к метро. Здесь и случилось то, что заставило меня замереть на месте, с отвисшей челюстью и слегка идиотским видом.

Движение транспорта на проспекте было перекрыто. Грянула бравурная музыка, и навстречу мне двинулась в торжественном марше колонна войск, возглавляемая оркестром. Блестели на солнце трубы, вздымались в воздух расшитые золотом знамена, колыхались белоснежные аксельбанты, сверкали обнаженные клинки. Бойцы в парадных мундирах и начищенных до ослепительного сияния сапогах, чеканя шаг, стройными рядами проходили мимо. Они держали равнение как раз на меня, застывшего с разинутым ртом. Постепенно до меня дошло, что лукавый Степаныч подстроил все так, будто торжественный парад войск устроен в честь вручения мне диплома массажиста.