Боб Боденхамер - Полный курс НЛП

Этот факт подчеркивает системный характер возникающего в результате этого процесса сознания. Рефлексируя по поводу своих продуктов и процессов, сознание дает самому себе обратную связь. Таким образом, обратная связь от состояния и сети взаимодействий возвращается в систему и становится частью следующего этапа развития этого состояния. Так петли обратной связи порождают следующий, более высокий уровень, выступающий в функции фрейма высшего уровня и классификатора. Благодаря этому процесс обратной связи порождает самоорганизующуюся систему, в которой мысле-чувствование обратной связи выступает в качестве аттрактора метасостояния. Содержание наших внутренних репрезентаций становится аттрактором высших состояний или фреймов. Этот процесс, в свою очередь, стабилизируется в ходе формулирования, относящегося к метауровню. Он создает то, что мы обычно называем «самоисполняющимся пророчеством». Тем самым метасостояние генерирует подсознательный фрейм и стабильность.

Модель Метасостояний добавляет холистичный и системный фрейм к линейной модели TOTE. Такое насыщение метауровней позволяет нам создать более полную модель моделирования, принимающую во внимание рефлексивность сознания. Мысли и чувства человека вновь возвращаются к его предыдущему состоянию. Телесное воплощение сознания плюс эмоциональное состояние генерируют «поле» сил или энергий, и по мере разворачивания процесса обратной связи генерируется системная организация, непрерывно развивающая саму себя, делая себя все более многослойной и насыщенной. Норман Холланд применил понятие метакогнитивных процессов в когнитивной психологии, описав эти процессы в терминах «петель обратной связи, управляющих петлями обратной связи».

Сила и всепроникающий характер метауровней наглядно проявляются в том, как метасостояния управляют, модифицируют, модулируют, контролируют, направляют и организуют первичные состояния. Это означает, что первичные состояния не играют определяющей роли в нашей жизни. Эту роль играют метасостояния. Грэгори Бейтсон (Bateson, 1972) указал на этот принцип, отметив, что метасообщения модифицируют сообщения низших уровней.

Когда мы создаем метасвязи в пределах нашей нейро-семантической системы, мы начинаем ощущать себя в своих фильмах не только актерами, но и оператором, редактором, режиссером, продюсером и даже директором картины. Эти состояния высших уровней являются мета– и гештальт-состояниями, при возникновении которых у нас формируется более высокий уровень осознания и нас наполняет ощущение контроля над своими собственными процессами.

Под воздействием процессов повторения и привыкания высшие фреймы, или состояния, в конце концов интегрируются в состояния низших уровней. В результате интегрирования в низшие состояния они становятся фильтрами восприятия, или метапрограммами. Откуда возникают метапрограммы? Первоначально мы принимаем образ мышления, подобный глобальному восприятию или сосредоточению на деталях (конкретике), как в случае присоединения и отсоединения либо желания конкретизировать процедуру или оставить открытыми различные альтернативы, и мы привносим этот образ мышления в рефлексию своего мышления. В конечном итоге этот формат мышления становится настолько привычным, настолько регулярным, настолько сильно развитым, что мы используем его как формат по умолчанию. Этот образ мышления становится для нас ценностью. Мы убеждены в его правильности. Мы начинаем идентифицировать себя как «человека, который так мыслит». Со временем этот образ мышления превращается в образ восприятия вещей. Именно это мы и понимаем под «метапрограммой».

По большей части мы конструируем и усваиваем наши метапрограммы. Они возникают в результате вхождения в метасостояния, когда мы привносим наш образ классификации вещей, образ мышления и образ восприятия в нашу повседневную жизнь. Затем мы закрепляем этот образ мышления посредством фреймов других метасостояний. Мы привносим в свой образ мышления фреймы реальности, подтверждения, важности и т. д. Таким образом, хотя, несомненно, существуют неврологические и генетические предпочтения и предрасположенности к некоторым метапрограммам, по сути дела это лишь тенденции. Они не могут обречь нас на тот или иной образ мыслей. Именно процессы вхождения в метасостояния, в которые мы встраиваем метапрограммы, придают нашим метапрограммам такую реальность, убедительность и стабильность. Как же все это воздействует на наши ментальные фильмы? Любые метауровневые фреймы сообщают те или иные цвета, фактуры, настроения и установки нашим фильмам. То, что мы переживаем в качестве актеров наших фильмов, в огромной степени определяется теми фигурами, которые осуществляют постановку, режиссуру и редактирование этих фильмов. Наши фильмы пропитываются их установками, намерениями и мотивами.

Существует много терминов, описывающих ментальные метафеномены. У нас уже есть способ их сортировки, позволяющий более конкретно понять их структуру. Являясь многопорядковыми терминами, они лишены смысла вне своего уровня абстракции. Для того чтобы определить их значение, мы должны указать, к какому уровню они относятся. Термин «многопорядковый» обозначает различение, введенное Кожибски и распространенное на Метамодель в книге «Магия коммуникации» [42] Холл М. Магия коммуникации. – СПб.: прайм-ЕВРОЗНАК, 2004. (На11, 2001). Мы рассмотрим ее более подробно в главе 12.

Такой понятийный аппарат позволяет нам выстраивать мысли на многих различных уровнях. Игнорирование уровней, их неразличение и/или желание, чтобы они исчезли, порождает путаницу, «парадокс», противоречие и всевозможные категориальные ошибки. Не все мысли одинаковы; не все они относятся к одному и тому же уровню. «Мысли» существуют на различных уровнях, и мы обозначаем их различными терминами. Это порождает различия между эмоциями:

существуют первичные эмоции (движимые, определяемые, кодируемые и структурируемые мышлением первичного уровня). Кроме того, существуют метаэмоции (определяемые и контролируемые мышлением метауровня). Можно также выделить и отсортировать метаметаэмоции.

Первичное состояние «любви» отличается от чувства или переживания любви. Мы называем это первичное состояние влюбленностью. Мы также можем «любить» свою влюбленность (любовь к любви). Любовь к любви к любви порождает романтизм, по отношению к которому мы уже можем усомниться в нашей способности к различению уровней. А что можно сказать о любви к любви к любви к любви? Что это? Можете ли вы представить себе человека, любящего переживания романтизма? А если подняться еще выше? Перед нами многопорядковость в действии. Всем нам знаком опыт доверия или веры в кого-то. Можете ли вы быть убеждены в своем убеждении? Это порождает сильное ощущение убежденности, как правило, способствующее зацикливанию. Можете ли вы быть убеждены в убежденности в своем убеждении? Таким образом мы получаем фанатизм. Можете ли вы поверить в веру в веру в веру (поверить в свой фанатизм)?