Пётр Шёбер - ОСНОВЫ СИСТЕМЫ ДИЗАЙН ЧЕЛОВЕКА. ЦЕНТРЫ

В Аджне присутствуют различные страхи, и это те страхи, которые могут трансформироваться в патологические. Они выглядят как беспокойство и тревога. Поскольку нет собственной уверенности, то нет и возможности объяснить эти страхи. Они теряют свою силу, когда мы понимаем, что ум не может быть внутренним авторитетом. (До тех пор, пока мы считаем, что наше благополучие и счастье зависят от нахождения правильного ментального ответа, нас наполняют беспокойство и озабоченность. Мы сможем освободиться от них, как только поймём, что Настоящий Момент не зависит от наличия или отсутствия ментального ответа).

Ценность Центра Аджна — в исследовании возможностей, в радости от самого мышления и в человеческом общении. Разговаривать друг с другом — так глубоко человечно и неповторимо. Общаясь, мы ментально сближаемся, переживая взаимопроникновение и единение. Рождая новые понятия, мы расширяем возможности нашего восприятия и взаимодействия. Кроме того, ум может быть хорошим помощником, когда есть уже принятое решение. (В рамках нашего примера: когда вы решили [не ментально] принять профессиональное приглашение в другую страну, ваш ум очень поможет вам в конкретной реализации этого решения. Вы проясните правовые положения, составите список необходимых мероприятий и т. д.).

Итак, Аджна представляет собой совокупность ментальных процессов, т. е. формирование понятий и их ментальную обработку. И т. к. нет зависимости от времени, то оперировать ими можно в любом направлении (прошлое, настоящее, будущее). Реальный мир не ограничивает мышление. Когда авторитет отдаётся мышлению, мы платим за это неопределённостью и беспокойством. Собственная уверенность не прерогатива ума. Наибольшая ценность мышления заключается в исследовании мира, в передаче традиций человеческих культур и в речевой коммуникации между людьми.

Понятно, что чувства занимают важное место в человеческой жизни. Сразу же обращают на себя внимание их характерные особенности: радость и печаль — совсем разные вещи, ненависть отличается от гнева, веселье — не то же, что удовольствие. Мы развили очень дифференцированный язык для описания различных эмоциональных состояний. Это те качественно различающиеся состояния, которые наделяют эмоциональный центр потенциальной осознанностью. Только эта осознанность более дифференцированная, чем простая Да /Нет осознанность центра Селезёнки.

Если вы внимательно прочитали классификацию центров, то заметили, что Эмоциональный Центр включён в категории и центров осознанности, и центров-моторов. Т. е. эмоции обладают не только качественной характеристикой, но и моторизированной силой, которая воспринимается нами как сила чувств: я могу быть счастлив настолько, что захочу обнять весь мир или я просто радостен; я могу быть в лёгкой меланхолии или в смертельной тоске. В этом переплетении качества и количества заключается одна из сложностей в отношении чувств. Практически мы воспринимаем этот центр как мощный двигатель: эмоции побуждают нас к решениям или действиям просто потому, что имеют эту моторизированную силу. Поскольку моторное свойство этого центра вполне очевидно, будет правильно рассмотреть Эмоциональный Центр детально, имея в виду заложенный в нём потенциал для получения ясности. Возможность подлинной осознанности возникнет только в будущем.

С исторической точки зрения этот центр начал развиваться недавно. В нынешнем виде он существует всего 2000–3000 лет. И это свидетельствует о том, что он часто может вызывать трудности. С перспективы человеческой эволюции 3000 лет равны вдоху — у нас не было много времени, чтобы научиться правильному обхождению с этим центром.

Физическая основа этого центра — солнечное сплетение, так называемый "брюшной мозг", контролирующий процессы пищеварения. Этот брюшной мозг в течение последних лет хорошо исследовался, при этом было выявлено несколько поразительных вещей. В эволюции всё сложное рождается ив простого. Эмоциональный центр тесно взаимосвязан с питанием и пищеварением. Еда — простейшее и самое основное наше удовольствие. Процесс пищеварения и управление им лежат в основе всеобъемлющего самобытного разума. Но нам стало это известно не так давно. Будучи зацикленной на значимости головного мозга и пребывая в заблуждении, что ум и сознание управляют жизнью, наука просто упустила из внимания "брюшной мозг". Те немногие, углубившиеся в эту тему, не воспринимались всерьёз, игнорировались. Разговорный язык уже давно заметил, что эмоции как-то связаны с "животом": "бабочки в животе порхают", "меня тошнит, как только я это слышу", "я его не перевариваю", "это неудобоваримо"… Мы ежедневно используем метафоры, рождённые в области живота, связанные с пищеварением и питанием и описывающие настроения, чувства и эмоциональные состояния. В английском языке есть выражение "gut feeling" — нутром чую.

Последние научные исследования подтверждают, что существует "брюшной мозг", который рождает наши чувства, и этот брюшной мозг не зависит от головного мозга. Майкл Гершон, руководитель отделения анатомии и клеточной биологии Колумбийского университета в Нью-Йорке, заявляет: "В нашем животе есть мозг" [27] 27) Hania Luczak, Das "zweite Gehim", Geo 11/2000 p. 140 — p. 162 .

Это высказывание рождается из основ гистологии: внутренние органы покрыты сетью из более чем 100 миллионов нервных клеток; количество нейронов там больше, чем в спинном мозге. Кроме того, эти нервные клетки точно соответствуют типам клеток, биологически активным веществам и рецепторам головного мозга.

Уже в середине 19 столетия немецким невропатологом Леопольдом Ауэрбахом было замечено, что "между слоями мышечных оболочек стенок кишечника вплетены две тончайшие сети нервных клеток и нервных волокон" (Там же). Такая незаметная структура способствовала недооценке брюшного мозга. "Никому в голову не приходила идея пересчитать нервные волокна", (Там же)— заметил Дэвид Уинсгейт, профессор Лондонского университета (Там же). Чтобы понять, насколько сложно переплетение 100 миллионов нервных клеток, нужно вспомнить, что длина кишечника человека может достигать семи метров.

Если бы с самого начала полагали, что кишечник выполняет транспортную функцию, то наука рассматривала бы сегодня кишечный мозг как центр управления. Этот центр состоит "из сенсорных нейронов, интернейронов и моторных нейронов — сложнейшей сети, не только анализирующей основные параметры (состав питательных веществ, содержание соли и воды), но и координирующей процессы поглощения и выделения. Он контролирует и тончайший баланс тормозящих и возбуждающих нейротрансмиттеров, стимулирующих гормонов и защитной секреции " (Там же).