Эдвард Хэлловэлл - Не отвлекайте меня! Как сохранять высокую концентрацию несмотря ни на что

Отчаяние от безграничности возможностей по своей сути есть чувство, испытываемое человеком, который знает о том, что могло бы произойти, но не произойдет никогда. Это отчаяние усугубляется самобичеванием. Он не просто берет на себя ответственность — он берет ее в избытке, а затем обвиняет себя в неспособности достичь цели.

Мучения Эшли коренятся в ее силе — воображении. Ее «голодная страсть к воображению» — если воспользоваться пылкой метафорой Сэмюэла Джонсона — не насыщается, каким бы изобильным потоком ни лились порожденные разумом идеи. То, что многие люди считают благословением, для Эшли обернулось подлинным проклятием.

Как большинство прирожденных предпринимателей, она обладает талантом и энергией. Она воплощает в себе лучшие черты людей, на которых держится система свободного предпринимательства. Она любит отыскивать возможности, готова опираться исключительно на собственные силы, охотно идет на риск, не боится трудной работы, ценит вознаграждение и претендует лишь на плоды своего честного труда. До тех пор пока идея не рассыпается в прах, Эшли не отчаивается. Как рыбак, вернувшийся домой с пустыми руками, она на следующий день снова поднимается в несусветную рань, берет удочку и идет на реку.

Однако Эшли так и не смогла найти ответы на самые важные вопросы, которые помогли бы ей больше, чем самые совершенные эхолоты для обнаружения рыбы: «Почему я приношу домой так мало рыбы? Где мне найти помощь?»

Предыстория

Форма СОДВ, которой страдает Эшли, то есть дефицит внимания, обу­словленный безграничностью возможностей, получила наибольшее распространение в наши дни, с развитием информационных технологий и средств коммуникации, невероятно умноживших многообразие таковых возможностей. Величайшее благословение современной жизни легко становится ее проклятием: как много можно сделать! Возможности развертываются пестрым и сверкающим калейдоскопом, и от быстрой смены образов у таких людей, как Эшли, начинает кружиться голова. В результате возникает самый современный тип СОДВ.

Впрочем, в формировании этой разновидности дефицита внимания сыграли роль не только современные технологии. В детстве Эшли была умным и любознательным ребенком. Несмотря на свою излишнюю пухлость, она казалась очень привлекательной. Внутренняя энергия светилась в ее живых глазках, и эта живость заставляла людей обращать на нее внимание и мгновенно проникаться симпатией. Часто Эшли была душой компании — вела себя остроумно, забавно и воодушевляюще. В школе и колледже она отличалась склонностью к риску — охотно занималась прыжками с тросом.

Эшли стала предпринимателем задолго до того, как узнала само слово. Она делала это так же естественно, как начинают музыкально одаренные дети по собственному желанию играть на скрипке. Однажды — Эшли тогда исполнилось десять лет — она устроила летний павильон по продаже лимонада, и это был лучший павильон, какой видели жители того квартала. Павильон выглядел как настоящее кафе. Вместе с братом Эшли поставила возле ларька садовые стулья и большой пластиковый стол, извлеченные из гаража. Над столом дети водрузили пляжный зонт. К лимонаду Эшли предлагала домашние шоколадные печенья и орешки, купленные на карманные деньги. Тут же Эшли установила небольшой надувной бассейн, где посетители могли освежиться. На прилавке Эшли поставила музыкальный центр, наполнивший павильон произведениями The Beach Boys, The Beatles и — для любителей джаза — Джона Колтрейна. Клиенты Эшли — пешеходы и велосипедисты — с удовольствием садились в тени за стол, слушали музыку и пили прохладительные напитки.

Вернувшись домой из социального клуба и обнаружив во дворе дома эту милую сцену, мать Эшли, протестантка и потомок первых отцов-пилигримов с «Мэйфлауэра»[7], пришла в неописуемый ужас. Потрясенная увиденным, она заставила Эшли немедленно уничтожить «балаган». Вечером, застав дочь в слезах, ее отец, Престон, поспорил за ужином с матерью: «Дафна, ради Христа, ребенок просто фантазирует. Соседям это нравится. Пусть она порадуется, сейчас же лето, каникулы».

Но Дафна, конечно же, настояла на своем. Так происходило всегда.

Отца, хирурга-ортопеда экстра-класса, Эшли просто обожала, но он был очень занятым человеком и не мог уделять дочери много внимания. Возвращаясь с работы, Престон обычно уединялся в кабинете и, надев наушники, слушал музыку. Тем не менее, даже редко общаясь с отцом, Эшли черпала силу у него.

Престижная и высокооплачиваемая работа Престона позволяла его супруге быть членом элитных клубов. Претендовавшая на роль светской львицы Дафна благоволила старшим братьям Эшли, которые воплощали собой идеал мужчины из высшего общества: светловолосые, модно подстриженные, уверенные в себе и добившиеся больших успехов в учебе и спорте. Они были «совершенны», как часто говорила Дафна. Она благодарила бога, которому каждое воскресенье напоказ молилась в местной церкви. Она стремилась подать пример сыновьям, бывшим для Дафны ключом в царство, перед которым она благоговела, — в царство высшего общества.

Эшли вызывала у Дафны смущение своим несовершенством. Мать открыто критиковала дочь за недисциплинированность, полноту, рассеянность, глупость и неотесанность, которые мешают ей занять достойное место в обществе. Сыновья Дафны отлично учились, а отметки Эшли были ниже. Девочка посещала ту же частную школу, что и братья, но равняться с ними в том, что касалось успеваемости, она не могла. Учителя в один голос говорили, что Эшли — девочка способная и получала бы отличные оценки, если б только проявила больше усердия.

Несмотря на свою творческую натуру, Эшли была не из тех детей, которые могут усидчиво выполнять скучные домашние задания или, поставив себе цель, упорно ее добиваться, невзирая на рутину и трудности. Когда маленькую Эшли спрашивали, кем она хочет быть, когда вырастет, она всегда давала полсотни разных ответов; позже, когда кто-то интересовался, какую специальность она выберет в колледже, Эшли в ответ лишь загадочно молчала.

В глазах Дафны дочь была всего лишь пухлым неуклюжим сорванцом, не вполне дружившим с головой. «Ты сама не хуже меня понимаешь, как ты меня разочаровала, — заявила один раз мать. — Но я не позволю тебе компрометировать семью и место, какое она заслуженно занимает в мире. Этого я не допущу никогда». Сказав так, Дафна щелкнула пальцами, словно приказывая служанке прибраться, резко повернулась на каблуках и пошла прочь.

В тот раз Эшли разразилась слезами. Но в дальнейшем, когда мать снова начинала ее оскорблять, Эшли лишь прищуривала глаза и неслышно произносила слова, сказанные ей учителем начальных классов: «Я сама себе хозяйка. Я не позволю злым словам причинить мне боль». Это помогало.