Брюс Гуд - Мозг прирученный: Что делает нас людьми?

Для многих животных решение проблемы, как прожить достаточно долго и оставить потомство, связано с простыми базовыми вещами — как сориентироваться в окружающем мире и найти пищу, как избежать опасности и т. п. Животные, живущие поодиночке, решают эти задачи самостоятельно, потому что к этому подготовила их эволюция. Те, кто живет группами, получили в процессе эволюции способность координировать действия и сотрудничать для общей пользы. Они должны были адаптироваться не только к физическому, географическому или климатическому, но и социальному давлению среды. В группе у каждого ее члена найдется несколько конкурентов, с которыми ему придется состязаться за право передать потомству свои гены. Результат — эволюция социального поведения, повышающего шансы на успешное продолжение рода в пределах группы.

Развитие социальных навыков считается одной из причин увеличения мозга приматов и того, что наш вид стал особо искусным во взаимодействии и получении информации от других. Но затем, с появлением крупных цивилизаций и переходом к более мирной жизни большими группами, человеческий мозг вновь начал уменьшаться. Возможно, дело в том, что человек зашел дальше других социальных животных и создал культуру — развил способность общаться, делиться мыслями и знаниями, вести ритуальную символическую деятельность и устанавливать правила, как следует вести себя для блага группы. Численность людей начала расти, и нам пришлось научиться жить вместе в определенной гармонии. Мы овладели искусством дипломатии. Если физическая среда склонна оставаться неизменной, то среда социальная, напротив, постоянно меняется и при этом обеспечивает огромное количество обратных связей, которые, в свою очередь, меняют динамику взаимодействия. Короче говоря, компетентность в вопросе социальных взаимодействий требует от мозга значительной вычислительной мощности и гибкости.

Чтобы дать человеку возможность обрести эту компетентность, в процессе эволюции мы получили долгое детство, дающее нам достаточно времени и ресурсов, чтобы гарантировать обучение отпрысков навыкам, необходимым для гармоничной общественной жизни. А иначе зачем человечество эволюционировало в вид, представители которого значительную часть своей жизни зависят от взрослых? Это время — эволюционная нагрузка и для родителей, и для отпрыска. С одомашниванием пришла мудрость, которую необходимо передавать каждому следующему поколению. Сами мы можем научить своих детей каким-то основам, но еще большему они должны научиться у группы. Способность человека к общению означала, что наши дети могли больше узнать о мире, в котором им предстоит жить, слушая других, и им не приходилось заново открывать все «с нуля». Но, чтобы из всего этого вышел толк, главное, чему должен научиться ребенок, это умение завоевать любовь и уважение окружающих, то есть умение вести себя.

Согласно сохранившимся документам, самым юным преступником, осужденным и казненным в Англии, был Джон Дин примерно восьми лет от роду. Он был повешен в Эбингдоне в 1629 г. за поджог двух амбаров в близлежащем городке Виндзор. В то время уголовная ответственность наступала с семилетнего возраста, и с этого момента дети считались уже маленькими взрослыми. Кстати говоря, именно так их обычно изображали художники того периода.

На портрете кисти Ван Дейка (1637 г.) дети Карла I выглядят как миниатюрные взрослые. Мальчику — будущему Карлу II — на картине всего семь лет, но стоит он в позе взрослого — скрестив ноги и небрежно опираясь на стену. Портрет отражает преобладающие взгляды того времени; считалось, что детям просто не хватает мудрости и опыта и что при надлежащем воспитании они стали бы приемлемыми членами общества. Дети подобны пустым сосудам, которые необходимо наполнить информацией. Кроме того, их нужно научить вести себя правильно в обществе.

Английский философ Джон Локк (1632–1704) описал такой взгляд на ребенка как чистое полотно:

«Положим тогда, что разум есть, как мы говорим, чистый лист бумаги, лишенный всяких особенностей, без всяких идей. Как же получает он свое содержание? Откуда берется в огромных количествах то, что деятельная и безграничная фантазия человека рисует на нем с почти бесконечным разнообразием? Откуда получает он весь материал рассуждения и знания? На это я отвечаю одним словом: из опыта ».

Локк описывает сознание ребенка как tabula rasa, или чистый лист. При этом разум ребенка не просто считался пустым; на него возлагалась нелегкая задача самому разобраться в новом мире ощущений и опыта, который американский психолог Уильям Джеймс в 1890 г. описал как «полный и абсолютный сумбур».

Однако теория Локка о чистом листе не слишком убедительна, да и мир новорожденного не настолько сумбурен, как казалось Джеймсу. Как указывал немецкий философ Иммануил Кант (1724–1804), чистый лист не заполнится информацией, если он изначально не настроен на поиск закономерностей внешнего мира. Чтобы распознать закономерность, разум уже должен обладать некой встроенной организацией. Представьте, насколько сложным было бы зрительное восприятие без некоторого предварительного знания. Невозможно начать разбираться в окружающей действительности, не имея заранее хоть какого-то представления о том, что ты ищешь. Чтобы понять мир, нужно отличать предметы от фона и определять, где заканчивается один предмет и начинается другой. Мы редко рассматриваем эту задачу как серьезную, поскольку зрительное восприятие дается нам без всяких усилий. Но если попытаться построить машину, которая обладала бы зрением, ее сложность становится более чем очевидной.

Рассказывают, что в 1966 г. один из пионеров искусственного интеллекта Марвин Мински дал одному из своих студентов в МТИ задание на лето: подключить камеру к компьютеру и попросить компьютер описать увиденное. Вероятно, Мински считал задачу достаточно простой, чтобы студент мог решить ее за три месяца. Дело было почти полвека назад, но и сегодня тысячи ученых работают над тем, как заставить машины видеть по-человечески.

Тогда, в 1960-е гг., искусственный интеллект представлял собой новую область науки и обещал безбедное будущее, когда роботы будут убирать дом, мыть посуду и вообще делать все рутинные будничные дела, которыми приходится заниматься людям. С тех пор мы наблюдаем замечательный прогресс в области вычислительных и других технологий; бесспорно, рядом с нами появились очень умные пылесосы и посудомоечные машины. Но мы до сих пор не можем построить робота, который воспринимал бы мир так же, как человек. Внешне робот уже сегодня может быть похожим на человека, но при этом он не в состоянии решить некоторые простейшие задачи, которые мы выполняем автоматически; большинство детей овладевают соответствующими навыками до первого дня рождения.