Брюс Гуд - Мозг прирученный: Что делает нас людьми?

На протяжении всей книги мы рассматривали природу развития человека, как внутреннего, в пределах индивидуума, так и внешнего — в контексте эволюции нашего вида, его движения к дальнейшему одомашниванию. Я определяю одомашнивание как взаимосвязанные навыки координации, сотрудничества и совместной жизни с другими людьми на основе того, что считается приемлемым поведением. Другие животные тоже обладают некоторыми атрибутами сосуществования, но ни у одного другого животного одомашнивание не зашло так далеко, как у нас. Рудиментами координации, сотрудничества и совместной жизни наш вид, должно быть, обладал с самого начала, когда сотни тысяч лет назад первые гоминиды стали социально зависимы друг от друга. Каждый из этих социальных навыков требовал наличия мозга, способного воспринимать других в плане того, что они собой представляют, чего хотят, что думают и, в частности, что думают обо мне. Координация позволяла многим работать вместе и добиваться большего, чем добился бы каждый индивидуум, работая отдельно. Сотрудничество стимулировало помощь ближнему с пониманием того, что когда-нибудь оказанное добро к тебе вернется. Совместная жизнь обеспечивала достаточный уровень надежности и безопасности и позволяла перейти от кочевой жизни к спокойной и тихой оседлой.

Так что же готовит будущее для нашего одомашненного вида? Во что выльется тихая домашняя жизнь? Сейчас мы переживаем период перемен — может быть, самых серьезных в истории. Время от времени у человека появляется технологическая новинка, которая существенно изменяет его поведение. Плот стал знаковым изобретением человечества, поскольку позволил группам древних людей пересечь океан и заселить новые территории. Плуг сыграл принципиально важную роль в зарождении земледелия, подстегнувшего переход от кочевой жизни к стационарному существованию, которое представляет собой основу современной семейной жизни. Порох и сталь изменили способы, при помощи которых одни группы завоевывали и подчиняли себе другие. Книгопечатание позволило человеку широко распространять знания и, в конце концов, создать современную систему образования.

Изобретение Интернета войдет в историю как еще один поворотный пункт эволюции человеческой цивилизации. Это беспрецедентная система обмена информацией и ведения бизнеса, но самым непредвиденным следствием появления этой технологии стала, вероятно, социальная революция. Не так давно нам приходилось проводить большую часть времени в обществе других людей, но это было до того, как Интернет проник на Западе практически в каждый дом. Сегодня социальными сетями на планете пользуется около 1,73 млрд человек, то есть почти каждый четвертый; предсказывают, что к 2017 г. число таких пользователей достигнет 2,55 млрд. Представляется неизбежным, что со временем большинство представителей рода человеческого будет постоянно находиться в Сети и общаться. Впервые в истории нашего биологического вида каждый из нас имеет потенциальную возможность поговорить с любым другим человеком на планете в реальном времени, но в виртуальной обстановке. Мы прошли долгий путь от небольшого стада первых гоминидов, которые бродили по африканской саванне и сплетничали между собой. Социальные навыки, приобретенные нами для взаимодействия друг с другом, теперь используются в ситуациях, когда мы, находясь в собственном удобном доме, общаемся одновременно не с горсточкой, а с сотнями или даже тысячами других людей на громадных расстояниях и во всех временных зонах.

И все же для многих людей Интернет — то, чего нужно побаиваться. Как многие другие новые технологии, от книгопечатания до радио, он вызывает опасения, что перемены могут оказаться не к лучшему — ведь их последствия непредсказуемы. Технопаника — термин, обозначающий страх человека перед тем, как Интернет меняет поведение людей. Британский нейробиолог Сьюзен Гринфилд предостерегает: Интернет наносит непоправимый ущерб развивающемуся мозгу наших детей, потому что они перестают пользоваться выработанными эволюцией коммуникационными навыками. Психолог Филип Зимбардо, прославившийся Стэнфордским тюремным экспериментом, говорит о том, что всеобщая доступность сетевой порнографии ведет к «гибели мужчин», которые уже неспособны сдерживать свои сексуальные порывы и не могут научиться корректно взаимодействовать с женщинами. В 2013 г. коалиционное правительство Великобритании обсуждало возможность регулирования интернет-поиска в отношении сексуального контента, несмотря на то что никаких четких доказательств того, что есть такая проблема, не существует. Мы читаем о крайних случаях болезненного пристрастия к онлайн-общению в виртуальных сообществах или к участию в многопользовательских играх, где можно играть по несколько суток кряду; иногда такое поведение ведет к гибели как самих интернет-пользователей, так и их детей, о которых они попросту забывают.

Но все эти сенсационные заголовки, судя по всему, — результат истерической технопаники, почти ни на чем не основанный; как правило, это всего лишь единичные случаи или вообще анекдотичные байки. Прошло слишком мало времени, чтобы можно было как следует проанализировать или экспериментально проверить подобные утверждения в стремительно меняющемся мире информационных технологий. Однако достаточно вспомнить о бедности или изменениях климата, чтобы понять: интернет-зависимость — один из наименее существенных поводов для тревоги. Но все мы, особенно те, кто помнит доинтернетные времена, не можем не изумляться скорости перемен и неопределенности будущего. Несложно понять, почему те, кто боится перемен, считают Интернет силой зла.

Я лично, как отец двух девочек-подростков, не слишком встревожен угрозами, которые представляет Интернет для будущего наших детей. Я не верю, что Сеть обречет их на отношения без любви и сочувствия. Скорее наоборот: когда я вижу, как они пользуются Интернетом для общения в социальных сетях, мне становится ясно, что они наслаждаются гораздо большей свободой и видят гораздо большее разнообразие идей, чем было возможно ранее. Неудивительно, что диктаторские режимы пытаются подавлять и контролировать Всемирную паутину, чтобы не дать своим гражданам доступ к «неправильным» идеям.

Но, несмотря на все достоинства Интернета, было бы опрометчиво не думать о том, как он изменит способы нашего взаимодействия с окружающими и к каким потенциальным проблемам это может привести. Человек приносит в «дивный новый мир» наследие своего эволюционного прошлого — а ведь в будущем социальные взаимодействия станут, вероятно, совершенно иными. Наш биологический вид не приспособлен к новой цифровой среде, и поведение человека, вполне возможно, изменится в результате сложного взаимодействия его биологии и психологии с техникой. А как будет происходить это взаимодействие, мы пока еще только пытаемся понять.