Марина Мелия - Главный секрет первого года жизни

Нормальное психическое развитие ребенка невозможно без теплого, эмоционально насыщенного, интенсивного общения со взрослым. Именно взрослый (и в первую очередь мама) — тот человек, благодаря которому у малыша есть возможность раскрыть свой потенциал.

Все просто.Способы общения изобретать не нужно, они просты и естественны — их знает каждая чуткая и любящая мать: откликаться на плач, утешать, укачивать, баюкать, петь малышу песенки, почаще брать на руки, обнимать, целовать, щекотать, подбрасывать, любоваться им, умиляться, улыбаться, восхищаться новыми действиями, использовать время, когда малыш не спит, для общения и игр.

Потрясающим эффектом обладают всевозможные потешки и пестушки, которыми мама сопровождает переодевание, купание, игру, массаж. Они передаются из поколения в поколение и сохраняются почти в неизменном виде. Все знают «Ладушки-ладушки, где были? — У бабушки», «Сорока-ворона кашу варила», «Водичка-водичка, умой мое личико». Пестушек — множество, на каждый случай своя: когда ребенок просыпается, когда мама его умывает, когда он учится переворачиваться, когда у него что-то болит и т. д. Они очень ритмичные, складные, поднимают настроение и маме, и малышу, помогают получать удовольствие от общения и оказывают позитивное влияние на общее развитие младенца.

На первый взгляд, это не вписывается в контекст привычного разговора про интеллект. Но именно эта особая атмосфера тепла, внимания и заботы позволяет ребенку расти и развиваться полноценно.

Для того чтобы чему-то научиться — ходить, залезать, собирать пирамидку, ставить кубик на кубик, малышу приходится сотни раз это пробовать, сотни раз переживать неудачи. Откуда у него такая способность справляться и не отчаиваться? От взрослого, который рядом и с которым у него есть глубокая эмоциональная связь, которому он доверяет. Например, ребенок тянется к игрушке и, не дотягиваясь, падает и ударяется. Он горько плачет, просится к маме на ручки. Она его берет, обнимает, гладит ушибленное место, он видит ее улыбку, спокойный подбадривающий взгляд «глаза в глаза». Ему не надо ни о чем беспокоиться, ничего бояться. Его защитили, о нем позаботились. В абсолютной безопасности он может целиком погрузиться в свое переживание и выплакать стресс. И как только он успокоился и его опускают на пол, он может снова исследовать мир и пытаться овладеть той самой игрушкой. Ему не страшно.

Это важнейшее условие развития познавательной активности. Только в таком случае ребенок захочет «хватать» и «залезать», узнавать и исследовать. Ему опять интересно, он опять открыт миру.

А если такого заботливого взрослого защитника у ребенка нет или он вдруг куда-то делся, малышу приходится в прямом смысле этого слова бороться за выживание, все силы отдавать на преодоление стресса. А значит, ему уже нет никакого дела ни до изучения нового, ни вообще до мира вокруг.

Живое общение.Значение эмоционального контакта с близким взрослым для развития ребенка подтверждено экспериментально.

Так, в исследовательской лаборатории М. И. Лисиной с полугодовалыми младенцами из дома ребенка проводили 30 занятий по восемь минут каждое. Взрослый общался с малышом, как это делает любящая мама, — ласкал его, поглаживал, тормошил, улыбаясь и приговаривая нежные слова. И оказалось, что дети, получившие свою, пусть и небольшую, порцию впечатлений, развивались быстрее, чем малыши из контрольной группы, которым «добавки» эмоций и нежности не досталось. Первые лучше ориентировались в пространстве, дольше играли с игрушками, чаще активно исследовали предметы, одновременно задействовав руки, глаза и рот.

В другом эксперименте участвовали малыши от 9 до 12 месяцев: взрослый брал ребенка на руки, играл с ним, водил за ручку по комнате, произносил что-то ласковое и т. д. Всего за 20 занятий дети преображались: исчезала напряженность, они становились более раскованными, радостными, с удовольствием вступали в контакт, чаще сами инициировали общение со взрослым. Тесты на активную речь и понимание речи взрослого показали их превосходство над детьми из контрольной группы. Конечно, эти поразительные эффекты не могут быть долговременными, и без продолжения регулярного общения со взрослым, к сожалению, сходят на нет.

А вот когда в закрытых детских учреждениях Англии пытались преодолеть дефицит эмоций за счет механической экстрастимуляции (по утрам и после обеда на 10 минут включали автоматическую качалку, или взрослый столько же времени стоял у колыбели младенца и монотонно читал ему вслух), то никакого, даже кратковременного, благотворного влияния на развитие ребенка это не оказало. Не было главного — теплого эмоционального контакта со взрослым.

Благодаря этим экспериментам становится понятным, почему, например, дети из африканских племен, которых мама практически круглые сутки носит на себе, в первый год жизни бывают более развитыми, чем их сверстники из семей североамериканцев или европейцев. Мама обеспечивает малышу постоянный эмоциональный и телесный контакт: ребенок включен в ее жизнь, он всюду с мамой, при этом у него есть определенная доля свободы — но в мамином присутствии. Как это происходит, можно увидеть в удивительном французском фильме «Малыши». В нем показана жизнь — от рождения до года — четырех младенцев из разных стран: США, Японии, Монголии и Намибии. Отношения африканского мальчика и его мамы отличаются какой-то особенной близостью, теплотой и естественностью.

Не так давно в Интернете «ходило» описание одного любопытного эксперимента. Он проводился в рамках проекта OLPC (One Laptop Per Child — «ноутбук каждому ребенку»). Суть эксперимента в следующем: в одну эфиопскую деревню, где грамотность населения практически равна нулю, привезли планшеты, на которых были установлены обучающие программы. Коробки с планшетами оставили на центральной улице, не дав никому никаких инструкций. Ученые полагали, что дети будут просто играть с коробками, но через четыре минуты один из них умудрился открыть коробку и включить планшет. Через пять дней дети уже использовали почти 50 различных приложений. Через две недели пели считалочки и алфавит на английском языке под аккомпанемент программы, а через пять месяцев взломали устройство и смогли включить камеру, использование которой было заблокировано.

Удивительно, что при отсутствии целенаправленного обучения дети смогли самостоятельно освоить обращение с устройством, с которым никогда прежде не имели дела. Более того — они никогда не читали книг и даже этикеток на продуктах. Но не это стало определяющим — а что тогда? Откуда в африканской деревне столько «юных интеллектуалов»? Рискну предположить, что такая потрясающая сообразительность — результат тесного общения с мамами в первые годы жизни.