Эндрю Смарт - О пользе лени. Инструкция по продуктивному ничегонеделанию

Случайность, или шум : шум полезен. Это один из самых неожиданных фактов о мозге. Шум почти всегда считается плохим или вредным, особенно в рукотворных линейных системах вроде телефонных линий. Однако в сложных нелинейных системах вроде нашего мозга обнаруживается, что некоторый объем шума идет нам впрок. Этот феномен называется «стохастический резонанс»: шум в мозге упорядочивает активность. Если шума слишком мало, нейроны не способны воспринять сигналы, отправленные другими нейронами, а если слишком много — не могут различить верные. Мозг функционирует нормально лишь при оптимальном уровне шума. Но шум полезен только в нелинейных системах. Если подать шум в линейную систему, на выходе вы получите его же, а вот в нелинейной системе вроде нашего мозга может родиться симфония или роман. Исследователь шума Барт Коско, открывший большинство законов стохастического резонанса, называет этот эффект «дзен шума». Мы еще обсудим важную роль шума в творчестве.

Изменчивость : всякий раз, когда мозг воспринимает один и тот же стимул, например, краткое предъявление простой фигуры на экране компьютера, нервный отклик слегка меняется. Изменчивость нейронных ответов делает мозг гибким и адаптивным, помогает выжить в сложных средах и сообществах. Мозг — нелинейная система, и сокращение изменчивости для него — признак патологии. Во время эпилептического припадка нейроны в отдельном участке мозга «гиперсинхронизируются». Иначе говоря, они теряют изменчивость. Полное отсутствие изменчивости в отдельной области мозга и есть судорога. В главе 8 я докажу, что многие подходы к управлению, например шесть сигм, схожим образом провоцируют организационные судороги, подавляя изменчивость там, где она нужней всего. В этом смысле шесть сигм можно рассматривать как возбудителя болезни.

Синхронизация, или «подгонка» . «Здоровая изменчивость» помогает мозгу поддерживать постоянное критическое состояние (гомеостаз, при котором, однако, орган всегда готов к действию и пребывает в ожидании контакта со средой), но вместе с этим в мозге еще должна передаваться информация. Существует постоянное соревнование между изменчивостью и синхронизацией. Вкратце, дело обстоит так: нейрон отправляет сигнал по аксону через синапс в дендриты следующего нейрона, но тот сможет его принять, только если оба нейрона будут синхронизованы. Синхронизация — это когда два или более парных (в переводе с языка физиков — «связанных») нелинейных осциллятора начинают совпадать друг с другом во времени. Впервые это заметил голландский ученый Христиан Гюйгенс в XVIII веке. По легенде, Гюйгенс лежал в постели, температурил и смотрел, как раскачиваются маятники двух ходиков. И он заметил, что маятники качаются в такт. Даже когда он останавливал один маятник и нарушал ритм, вскоре ходики снова синхронизировались. Но это случалось, только когда часы висели на одной стене: ее мелкие вибрации были достаточно сильны, чтобы позволить двум ритмам влиять друг на друга. Вибрации, или шум, создавали соединительный механизм между осцилляторами. Получается, что наш добрый друг «шум» помогает достичь синхронизации. Однако, как я уже замечал, слишком сильная синхронизация может привести к судорожному припадку, а слишком слабая — вовсе лишить коммуникации. И это еще один пример важного научного озарения, снизошедшего на человека в момент безделья (ну или в период восстановления после болезни).

Я расскажу, как эти факторы действуют, когда мы бездельничаем и когда творим, и почему праздность способствует творчеству. Каждая из этих областей знания является полем многочисленных новейших исследований. В конце книги я привожу список превосходных источников для дальнейшего чтения. Означенные выше темы преподают на старших курсах университетов по семестру, а то и больше, а для некоторых исследователей эти направления становятся делом всей жизни. Но ученые все еще крайне мало знают о том, как работает мозг. Скажу больше: применение этих идей к изучению мозга — совсем недавнее веяние в психологии и нейронауках. Так что, если вы решили в них разобраться, считайте себя на передовой научной мысли.

Позволяя мозгу отдыхать, мы даем ему возможность задействовать механизмы нелинейности и случайности, усилить его естественную склонность объединять образы восприятия и памяти в новые представления. Байки о писателях и художниках вторят недавним психологическим исследованиям: чтобы раскрыть творческий потенциал мозга — эту сложную нелинейную систему, — нужно разрешать себе долгие, полноценные периоды праздности. Как минимум, отдых столь же важен для здоровья мозга, как и направленная умственная деятельность, а то и важней.

По меньшей мере еще со времен Гомера мы неоднозначно относимся к праздности. В «Одиссее» лотофаги слонялись по острову, жили «одной лишь цветочною пищей» [7] Здесь и далее цит. по: Гомер. Одиссея. Песнь 9. Стих 83–104. — Пер. В.В. Вересаева. — М.: Художественная литература, 1953. — С. 101. — Прим. пер. , были гостеприимны и миролюбивы. Но они таили опасность для Одиссея и его спутников. Прибыв в край лотофагов, неугомонный командир отправил несколько воинов навестить местное племя:

И это оказалось так вкусно, что греки и думать забыли о возвращении домой. Одиссей, олицетворение героического генерального директора, силой притащил друзей на корабль, связал их и бросил под скамьи. Он понял, что, если остальная команда попробует наркотик, им никогда не покинуть остров, и приказал судам отчалить.

Хотя на Западе привыкли воспринимать Китай как страну, в которой труд, производительность и промышленность почитаются за высочайшие идеалы, во времена Конфуция праздность не изгонялась на задворки культуры, а являлась ее неотъемлемой частью. Конфуцианский вельможа отращивал длинные ногти в доказательство того, что ему не приходится работать руками. Конфуцианство вообще презирало тяжелый труд и превозносило праздность и непринужденность. По мнению Лоренса Харрисона, старшего научного сотрудника Тафтского университета, «для китайцев миф о Сизифе — не трагедия, а уморительная шутка». Харрисон пишет, что высший философский принцип даосизма — у-вэй , или «недеяние»: человек, обретший истинное духовное просветление и мудрость, проходит по жизни, прикладывая минимум усилий. Даже в военном искусстве древние китайцы полагали, что опытный полководец изматывает врага и ждет подходящего момента для удара, используя обстоятельства в своих интересах и действуя как можно реже. Это противоречит западному идеалу достижения заранее намеченной цели непомерными усилиями и настойчивостью. Поразительно, что, несмотря на долгую историю любви к праздности, сегодня Китай считается всемирной фабрикой. Возможно, как поведал мне недавно один китайский физик, причина кроется в том, что Китай «преодолел» конфуцианство лишь полвека назад.