Филип Зимбардо - Эффект Люцифера

Тут вы «случайно» слышите, как ассистент по внутренней связи жалуется экспериментатору, что студенты другой группы — «какие-то животные». Эта «случайность» — тоже часть сценария эксперимента, но вы этого не знаете. Есть еще две группы, куда случайным образом попали другие студенты, такие же, как и вы. Ассистент называет студентов из этих других групп «хорошими ребятами» или вообще ничего о них не говорит.

Оказывают ли эти простые слова какое-то влияние на ваше поведение? Сначала кажется, что нет. В первой пробе все группы отвечают одинаково и получают удары низкой силы, примерно второго уровня. Но скоро оказывается, что комментарии ассистента о незнакомых студентах из других групп все-таки имеют значение. Если вы ничего не знаете о своих «учениках», то постоянно выбираете среднюю силу тока, примерно пятого уровня. Если вы считаете их «хорошими ребятами», то относитесь к ним гуманнее и выбираете значительно более низкую силу тока, близкую к третьему уровню. А к тем, кого обозвали «животными», вы не испытываете ни малейшего сострадания. И когда те ошибаются, вы выбираете все более высокую силу тока, значительно превышающую силу тока в других группах. Вы устойчиво продвигаетесь к восьмому уровню.

Давайте задумаемся о тех психологических процессах в вашей голове, которые запускают простые слова ассистента. Вы случайно услышали, как незнакомый вам человек говорит какому-то «боссу», которого вы никогда не видели, что другие студенты — это «животные». Эта единственная оценка меняет ваше отношение к этим другим. Она стирает из вашей памяти образы друзей-сокурсников, которые не так уж отличаются от вас. И тем самым эта оценка оказывает мощное влияние на ваше поведение. Последующие рационализации, к которым прибегали студенты, чтобы объяснить, почему они выбирали такую большую силу тока для студентов-«животных», «давая им хороший урок», оказались не менее удивительными. Этот контролируемый эксперимент, исследующий скрытые психологические процессы, которые происходят в ситуациях реального насилия, мы подробнее обсудим в главах 12 и 13, когда будем говорить о том, как психологи-бихевиористы исследуют различные аспекты психологии зла.

Наша способность произвольно «включать» и «выключать» свои моральные принципы… объясняет, почему люди могут быть ужасающе жестоки в один момент и полны сострадания в следующий.

Я написал эту книгу, потому что хотел лучше понять, как и почему солдаты американской военной полиции в тюрьме Абу-Грейб в Ираке совершали физическое и психологическое насилие по отношению к заключенным. В мае 2004 г. фотоснимки этих злоупотреблений облетели весь мир, и все мы впервые в истории своими глазами увидели, как американцы, мужчины и женщины, применяют невообразимые пытки к мирным людям, которых они вроде бы должны были охранять. Мучители и жертвы были запечатлены в большой коллекции цифровых документов, наглядно подтверждающих порочность солдат, участвовавших в этих жестоких эскападах.

Зачем они сохраняли фотографические доказательства своих незаконных действий? Ведь они понимали, что если снимки кто-нибудь увидит, то неприятностей не избежать. На этих «трофейных фотографиях», напоминающих снимки охотников прошлого, позирующих на фоне убитых животных, мы видим улыбающихся мужчин и женщин, издевающихся над «этими животными». На снимках мы видим, как заключенных избивают руками, кулаками и ногами; прыгают им на ноги; мы видим раздетых донага людей с мешками на головах, выстроенных в ряды и пирамиды; мы видим мужчин с женскими трусами на голове; мы видим, как мужчин-заключенных заставляют мастурбировать или имитировать фелляцию, а улыбающиеся женщины-охранницы с энтузиазмом снимают все это фотоаппаратом и видеокамерой; мы видим заключенных, подвешенных на балках камер; стоящих на четвереньках в собачьих ошейниках; мы видим, как людей травят служебными бойцовскими собаками.

Каноническим образом, который рикошетом отлетел из этой темницы на улицы Ирака, а оттуда — во все уголки земного шара, стал образ «человека-треугольника»: заключенный в треугольном капюшоне стоит на картонном ящике в напряженной позе с вытянутыми руками, а к его пальцам присоединены электропровода. Ему сказали, что если от усталости он упадет с ящика, то получит удар током и умрет, как на электрическом стуле. Неважно, что провода никуда не ведут; важно, что человек, запечатленный на этом снимке, поверил в эту ложь. Можно только догадываться, что он испытывал. Были еще более отвратительные фотографии, которые американское правительство решило не показывать общественности, потому что они, без всяких сомнений, нанесли бы сокрушительный удар по репутации американских войск, по администрации президента Буша и окончательно подорвали бы доверие к ним. Я видел сотни этих снимков, и они действительно ужасны.

Я был по-настоящему шокирован при виде таких страданий, такой демонстрации высокомерия, таких бесчеловечных оскорблений и унижений беспомощных заключенных. Я был поражен и тем, что одна из участниц всех этих зверств, девушка, которой едва исполнился двадцать один год, назвала все эти ужасы «просто шутками и играми».

Я был потрясен, но не удивлен. СМИ и «обычные люди» всего мира не могли понять, как эти семь мужчин и женщин, которых военное начальство объявило «плохими солдатами» и «ложкой дегтя в бочке меда», могли творить такие ужасы. Но я задавал себе другой вопрос: какие обстоятельства сложились в этом тюремном блоке? Каким образом они побудили хороших солдат совершать такие плохие поступки? Безусловно, ситуационный анализ подобных преступлений не оправдывает их с нравственной точки зрения. Скорее, я хотел найти смысл в этом безумии. Я хотел понять, как и почему характеры этих молодых людей подверглись столь сильной трансформации за столь короткое время. Что было в этой ситуации такого, что заставило их творить все эти невероятные вещи?

Я был потрясен образами и историями злоупотреблений по отношению к заключенным в «театре ужасов» Абу-Грейб.

Но не удивлен. И не случайно. Ведь раньше я уже видел нечто подобное. Тридцать лет назад я стал свидетелем не менее устрашающих сцен. Это было в ходе проекта, которым я руководил и который сам же и создал: голые заключенные, закованные в цепи, с мешками на головах; охранники, наступающие на спины заключенных, которые отжимаются от пола; охранники, подвергающие заключенных сексуальным унижениям; заключенные, переживающие невероятный стресс. Некоторые кадры, снятые во время моего эксперимента, почти в точности повторяли фотографии, сделанные в той далекой, печально известной иракской тюрьме Абу-Грейб.