Филип Зимбардо - Эффект Люцифера

Я обратил внимание наших начинающих охранников на то, что заключенные, вероятно, будут считать все это «игрой», но нам, сотрудникам тюрьмы, предстоит ввести заключенных в необходимое психологическое состояние и поддерживать его до конца исследования. Мы должны заставить их почувствовать, что они оказались в настоящей тюрьме; мм ни при каких условиях не должны называть все это исследованием или экспериментом. Ответив на вопросы будущих охранников, я кратко описал распределение обязанностей между тремя сменами, чтобы у каждой смены была своя задача. Затем я прояснил, что кажущаяся наименее привлекательной ночная смена будет, скорее всего, самой легкой, ведь как минимум половину времени заключенные будут спать. «У вас будет сравнительно мало работы, хотя вы не сможете спать. Вы должны быть начеку на случай, если они начнут что-то замышлять». Вопреки моему предположению, что ночная смена будет самой легкой, в итоге ей досталось больше всего работы. И вела себя эта смена с заключенными грубее других.

Здесь я должен повторить, что вначале я интересовался больше заключенными и их адаптацией к тюремной ситуации, а не охранниками. Охранники казались мне исполнителями второстепенных ролей, которые должны были создать у заключенных ощущение того, что они находятся в настоящей тюрьме. Думаю, здесь сыграло роль мое происхождение: выходец из низших слоев общества, я отождествлял себя с заключенными, а не с охранниками. Конечно, мое отношение к тюрьмам было сформировано тесным общением с Прескоттом и другими бывшими заключенными, с которыми я недавно познакомился. Поэтому моя речь должна была помочь охранникам «войти в роль»: я хотел кратко обрисовать некоторые ключевые ситуационные и психологические процессы, характерные для реальной тюрьмы. Со временем нам стало ясно, что наблюдать за поведением охранников не менее, а иногда даже более интересно, чем за поведением заключенных. Смогли бы мы получить те же результаты без этой встречи, если бы ограничились только поведенческим контекстом и описали роли? Как мы скоро увидим, несмотря на наши однобокие рекомендации, охранники вначале не спешили использовать методы подавления. Только через какое-то время воздействие новых ролей и ситуационных факторов привело к тому, что охранники превратились в правонарушителей, жестоко обращающихся с заключенными. За это зло, появившееся в Стэнфордской окружной тюрьме, я несу полную личную ответственность.

С другой стороны, наши охранники не прошли никакого формального обучения. Мы просили их обеспечивать порядок, пресекать попытки к бегству, ни в коем случае не использовать против заключенных физическую силу, и дали общую информацию о негативных аспектах психологии тюремного заключения. Эта процедура была очень похожа на введение в должность сотрудников реальных исправительных учреждений. Часто у них нет никакого специального обучения, и им позволено использовать любые силовые методы, особенно в критических обстоятельствах. Правила, которые зачитали заключенным начальник тюрьмы и охранники, как и мои инструкции во время встречи с охранниками, представляли собой вклад Системы в создание ряда начальных ситуативных условий, бросивших вызов ценностям, отношениям и личностным особенностям, которые внесли в эту уникальную ситуацию участники эксперимента. Скоро мы увидим, как был разрешен конфликт между влиянием ситуации и ролью личности.

Дневная смена: 10.00–18.00

Арнетт, Маркус, Лендри (Джон)

Ночная смена: 18.00–2.00

Хеллман, Барден, Лендри (Джефф)

Утренняя смена: 2.00–10.00

Венди, Серос, Варниш

Резервные охранники

Морисмо, Питерс

Камера № 1

№ 3401 — Глен

№ 5704 — Пол

№ 8612 — Дуг

Камера № 2

№ 7258 — Хабби

№ 819 — Стюарт

№ 1037 — Рич

Камера № 3

№ 2093 — Том «сержант»

№ 4325 — Джим

№ 5486 — Джерри

После первых дня и ночи, показавшихся нам бесконечными, наступил понедельник — день тяжелый, тоскливый и утомительный для всех нас. Но ровно в 6 утра снова раздается пронзительный свист, и заключенные просыпаются. Они, сонные, выходят из камер, протирают глаза, натягивают свои шапочки и робы, распутывают цепи на лодыжках. Они вялые и угрюмые. № 5704 позже сказал нам, что встретил новый день с тоской, зная, что ему придется снова пройти «через все это дерьмо, а может, и кое-что похуже» [62].

Охранник Серос поднимает за подбородки опущенные головы — в первую очередь заключенного № 1037, который, кажется, спит на ходу. Он толкает их в плечо, заставляя выпрямиться, тычками исправляя осанку. Он похож на маму, которая готовит своих сонных детей к первому школьному дню, только немного грубее. Пришло время еще раз повторить правила и сделать утреннюю зарядку, прежде чем будет подан завтрак.

Венди проявляет инициативу:

«Итак, мы с вами будем повторять эти правила, пока вы их не запомните» [63].

Его энергия заразительна; Серос начинает ходить вдоль строя заключенных, размахивая дубинкой. Заключенные повторяют правила недостаточно быстро, он теряет терпение и кричит:

«Шевелитесь, шевелитесь!»

Серос похлопывает дубинкой по открытой ладони, этот звук явно свидетельствует о сдержанной агрессии.

В течение нескольких минут Венди читает инструкции по поводу туалета. Он повторяет их много раз, пока заключенные слово в слово не повторят, как долго можно там находиться, и что при этом нужно соблюдать тишину.

«№ 819 думает, что это забавно. Возможно, для него у нас есть кое-что особенное».

Охранник Варниш держится в стороне, почти ничего не делая. Серос и Венди меняются ролями. Заключенный № 819 продолжает улыбаться и даже смеется над нелепостью ситуации.

«№ 819, здесь нет ничего смешного!»

Тем временем Сероса сменяет охранник Маркус. Он снова читает правила.

Серос: «Громче! Заключенные должны сообщать охранникам о любых нарушениях правил».

Заключенных заставляют петь правила. Очевидно, после множества повторений они выучили их назубок. Затем приходит черед инструкций по поводу того, что койки нужно заправлять как в армии.

«С этого момента ваши полотенца должны быть свернуты и аккуратно сложены в ногах кровати. Не кое-как брошены, а аккуратно сложены, понятно?» — спрашивает Венди.

Заключенный № 819 начинает паясничать. Он перестал делать зарядку и отказывается продолжать. Другие тоже останавливаются и ждут, когда их приятель присоединится к ним. Охранники просят его продолжать, и он подчиняется — ради товарищей.

«Прекрасно, № 819, теперь посидишь в карцере», — заявляет Венди.