Любовь Смирнова - Реально работающий проект. Счастье. Мечты. План. Новая жизнь

Однажды я поняла, что так больше жить нельзя. Была гроза. Все уехали к бабушке с дедушкой (моим родителям), а меня оставили дома… Вернее, это я сама себя оставила, потому что хотела закончить взятую из офиса работу. Я решила, что завтра будут другие дела, вдруг не успею.

Посреди грозы случилось странное явление: небо неожиданно на минуту прояснилось, даже, как мне показалось, солнце промелькнуло. Если б я жила в средние века, я бы, возможно, даже услышала голос с неба и убоялась его. Но мысль, которая молнией промелькнула тогда в моем мозгу, мне явно была послана кем-то свыше. Думаю, что не исключено, — сам Господь Бог решил вразумить меня.

Я ясно увидела свою жизнь, весь ее круговорот, и увидела себя словно со стороны, и то, как я бегаю по жизни и суечусь, подобно всем моим современникам (впрочем, всем ли?). И, главное, я увидела то, что я-настоящая от всей этой суеты не получаю счастья столько, сколько мне хотелось бы.

А ведь в моей жизни столько хорошего! У меня прекрасный муж, Томми, красивый и заботливый. У меня красивые и умные дети, Элис и Алекс, и они, так же как и муж, любят меня.

У меня есть дом, сад, море в двух кварталах, собаки — спаниель и овчарка, о которых я всегда мечтала, дымчато-серый кот и полосатая рыжая кошка — любимцы моих детей.

Я стала тем, кем с пятого класса хотела быть — писательницей и журналисткой. Я живу в большом городе, езжу на метро, но жила и в сельской местности, ездила там на велосипеде.

У меня прекрасные отношения с родителями, сестрами, тетями и дядями.

У меня есть друзья, мое здоровье в порядке, и мне даже не требуется поддерживать свою спортивную форму диетами. Но я в последнее время стала замечать за собой элементы поведения, не похожего на поведение счастливого человека. Грубоватые ответы на вопросы, уныние из-за каждой мелкой неприятности, нежелание видеть старых друзей — может быть, это просто усталость, но… Почему же я так долго не могу набраться новых сил и воспрянуть? Почему стала легко выходить из себя, впадать в меланхолию, чувствовать время от времени беспомощность и подавленность, которые для меня вообще-то не характерны?..

Глядя сквозь потоки воды на оконном стекле, я заметила немолодую женщину, шедшую по улице. Она с трудом удерживала зонтик, который рвал ветер, и в то же время пыталась говорить по сотовому телефону и толкала перед собой сумку на колесах, плотно застегнутую на «молнию». Настоящие молнии сверкали где-то слева, за холмом, по которому спускалась улица. Мне показалось, что эта женщина чем-то знакома мне — может быть, она живет где-то в самом конце нашей улицы? А может, это мама или тетушка кого-то из соседок? Но тут мне подумалось, что женщина не только напоминает мне кого-то из внешнего мира. Она — образ меня самой. Вот такова она, моя жизнь: непогода, сотовый под ухом, груженая поклажей коляска, путь с холма… И самое главное — так каждый день! Много, много лет! Все хорошо, в моей жизни нет никаких бед и трагедий, наоборот, все в ней благополучно, все складывается счастливо… Но я перестала это чувствовать.

Многим людям, взрослым и состоявшимся, свойственно время от времени задавать себе подобные вопросы: «Неужели это я?», «Куда же я иду?», «Верен ли мой путь?» — и так далее. Периодические вспышки недовольства и неуверенности — вовсе не что-то из ряда вон выходящее.

Как все люди, временами я чувствовала неудовлетворенность от того, что мне чего-то не хватает. Но в то же время всегда помнила, как мне на самом деле везет в жизни. Я могла проснуться ранним утром и встретить рассвет за чаем, думая о том, как же удалась моя жизнь, а потом тихонько пройтись по комнатам дома, чтобы посмотреть, как спит мой муж, как сопит сын в окружении игрушечных мишек и дочка с живой кошкой Милли в изголовье…

Все было так, как я хотела, но, оказывается, для счастья и этого мне было мало. Я просто не умела этому радоваться.

Мне чаще приходили на ум и вспоминались мелкие досадные огорчения, чем успехи. Неужели это естественно и само собой разумеется — не замечать светлого общего фона, погрязая в мелких темных деталях?

Я начинала думать об этом все чаще и спрашивать себя: как научиться получать удовольствие от каждого прожитого дня? Как при этом не оторваться от жизни, замкнувшись только на своем мирке, а быть хорошей женой, матерью, другом, написать свои лучшие книги и статьи?

Как не оказаться погребенной под гнетом рутины, не потерять свои возвышенные цели — более возвышенные, чем ежедневные проблемы быта?

«Как это совместить? — думала я. — Кто-то скажет, что это — чистый идеализм. Что мои возвышенные умопостроения давно пора в силу пришедшей с возрастом мудрости променять на что-то более приземленное. Поспали — теперь бы поесть. Поели — теперь бы поспать. На работу, домой, домой, на работу. И что — это все?!»

Год назад такие вопросы задавала дочь моей подруги, 19-летняя Лара, которая после окончания лицея понаблюдала за жизнью родителей. «И что, ради этого неустанного круговорота мне надо поступать в университет? — спросила она. — И что, через 20 лет я стану похожей на вас?» Моя подруга Кейси даже слегка обиделась, но быстро поняла, в чем тут дело. А теперь в роли Лары оказалась я, но мне нужно как-то справиться с проблемой самой, без помощи Кейси.

Мысли клубились. Я отложила срочную работу, ради выполнения которой решила не ехать в гости и остаться дома. «Неплохие идеи приходят сегодня в голову, — подумала я. — Нельзя их упускать! Надо как-то это все оформить. Как? — Тут меня посетила еще одна мысль, и я приняла знаменательное решение: — Послезавтра у меня будет относительно свободный день, и я займусь этим. Я напишу нечто вроде бизнес-плана. Это будет мой план, вернее, даже так — мой проект счастливой жизни». Я старалась сделать себе пометку в памяти, как лесоруб делает зарубку на дереве для ориентации в незнакомом лесу: не забыть, не забыть, не потратить послезавтрашний день на пустое, на походы в новый магазин и еще один круговорот дел, а сесть и в спокойной обстановке все решить окончательно!

Да, если я действительно хочу не упустить идеи новой жизни, я должна, обязана найти на них время.

Я представила, как на меня свалилось много времени, в течение которого я свободна и никому ничего не должна.

Я увидела себя мысленно у моря, вернее, даже целого океана, но не в нашем городе, а на острове, далеком и безлюдном. Под высокими пальмами стоит белый домик (мне почему-то так и казалось, что он именно белый), я живу в нем, завтракаю креветками, потом гуляю по берегу, собирая ракушки, потом читаю книги, какие мне хочется, и пишу заметки о том, о чем мне нравится писать. Мне не нужно сдавать материалы в номер, который вот-вот начнет верстаться или, хуже того, не сверстан только из-за меня. Мне не нужно укладываться в сроки каких-то издательств. Я не обязана варить суп к часу дня и жарить котлеты к семи вечера. И много чего не обязана еще. «Стоп! — оборвала я себя, — вот это точно нереально! Этому точно не бывать. Значит, надо найти возможность взглянуть на это по-иному. Не будет острова — что ж, я займусь проектированием своего счастья прямо здесь. И прямо сейчас!»