Чарльз В. Форд - Психология обмана. Как, почему и зачем лгут даже честные люди

В этой главе мы рассмотрели три категории людей, для которых обман окружающих является постоянным стимулом в жизни: самозванцы, мошенники и люди с различными формами синдрома Мюнхгаузена. Каждый из них пытается стать тем, кем не является. Эти три группы объединяют схожие черты: низкая самооценка, неразвитое чувство самоидентификации и сложности при попытке установить серьезные, теплые и близкие взаимоотношения с окружающими. Наружный облик их представителей можно сравнить с декорациями на съемочной площадке — его легко менять, но за созданной иллюзией очень мало подлинного. Главной патологией таких пациентов обычно считают нарциссизм. Из-за отсутствия сочувствия и социальных навыков им не удалось развить никакие стратегии, кроме манипулирования, чтобы удовлетворить потребности в заботе, любви и восхищении. Они невосприимчивы к чужим нуждам, они крадут время, деньги, внимание и здоровье, мало заботясь или вообще не думая о чужих правах. Они восхищаются собственным обманом, потому что он дает им ощущение власти и превосходства.

Помимо сходств, между ними существуют и различия. Мошенники испытывают значительную неполноценность суперэго и постоянно нарушают закон. Они более открыто «берут» у окружающих и менее зависимы от них, чем пациенты с синдромом Мюнхгаузена, которые «берут» тайно, примеряя на себя роль больного, чтобы манипулировать окружающими и заставлять их проявлять заботу. Самозванцы, которые не идут на преступления, защищают себя от депрессии, пустоты и несамодостаточности. Некоторые самозванцы могут проявлять альтруизм. Люди с синдромом Мюнхгаузена (и другими симулятивными расстройствами) психологически менее устойчивы, чем самозванцы, и благодаря своему поведению могут защищать себя от психической декомпенсации.

Люди, описанные в этой главе, необычны. Многие проживут всю жизнь, так и не встретив самозванца, мошенника или человека с разновидностью синдрома Мюнхгаузена. Тем не менее, как уже отмечала Дойч (1955), по мере изучения таких людей мы начинаем видеть характерные для них черты в своих друзьях и знакомых, и даже в самих себе. Гиперболизированная форма этих признаков служит материалом для кинофильмов, а легкие формы часто наблюдаются у людей, несклонных к патологической лжи.

Явление восстановленных воспоминаний сейчас вызывает большой интерес в США. Люди воскрешают события из детства, связанные с преступлениями, жестокостью и сексуальным насилием. Это часто происходит во время психотерапии и приводит к распадам семей, судебным процессам и судебному преследованию. Как исследовать всю область восстановленных воспоминаний в контексте лжи? Проблема насилия в отношении детей связана с такими сильными эмоциями, что некоторые избегают глубокого погружения в свою реанимированную биографию и психотерапию. Возросло понимание значения сексуального насилия и домогательств, но мы знаем, что при психотерапии возможно искажение воспоминаний как результат самообмана пациента, терапевта или их обоих.

Ложные обвинения и признания преступников также представляют собой проблему памяти и правдивости. Сферы ложных воспоминаний, ложных обвинений и ложных признаний имеют много общих аспектов.

В данной главе мы приводим основные концепции, касающиеся памяти и того, как ее характеристики влияют на феномен восстановленных воспоминаний, ложных обвинений и признаний. Понимание природы памяти имеет большое практическое значение в психотерапии, судебных расследованиях и в свидетельских показаниях.

Память — это мы. Теряя воспоминания, мы теряем и часть собственной индивидуальности, самости. Нам кажется, мы знаем, что такое память. Но при более подробном изучении некоторые аспекты становится сложно уловить.

Согласно современному представлению о том, как работает память, вся ее деятельность разделяется на три независимых процесса: восприятие, или запоминание, сохранение и извлечение (воспроизведение). Такие факторы, как возбуждение, отношение информации к себе, эмоциональное состояние и внутренний интеллектуальный фильтр, воздействуют на восприятие (см. Гольман, 1985). На процесс хранения влияют структурная и психологическая целостность головного мозга. При повреждении обоих гиппокампов — части темпоральной лобной доли, необходимой для усвоения новой информации, — новые данные не сохраняются. Воспроизведение зависит от эмоционального состояния человека, возбуждения и восприятия, которые вызывают воспоминания, связанные с этим состоянием.

Такое понимание работы памяти вроде бы напоминает принципы работы персонального компьютера, в котором информация хранится на жестком диске до тех пор, пока ее не актуализирует определенная программа. Не совсем! Хотя большинство неспециалистов и даже многие психологи считают память чем-то сохраненным в головном мозге (как компьютерный файл), изучение показало, что память непрерывно реконструируется (Лофтус и Лофтус, 1980). Старые воспоминания дополняются, заменяются новыми. Этот процесс протекает независимо от нашего сознания, и человек не воспринимает новые воспоминания по-новому. Это открытие особенно важно для судопроизводства и психотерапии. «Старые» воспоминания, которые мы так стремимся сберечь, могут оказаться недавним чужим внушением.

НАБЛЮДЕНИЯ И ЭКСПЕРИМЕНТЫ ПОДТВЕРЖДАЮТ: ЧЕЛОВЕК РЕКОНСТРУИРУЕТ СВОИ ВОСПОМИНАНИЯ, А НЕ СОХРАНЯЕТ ИХ НЕИЗМЕННЫМИ.

Доктор Ульрик Найссер, психолог из Университета Эмори, провел эксперимент. Он попросил группу студентов на следующий день после катастрофы при запуске космического шаттла «Челленджер» рассказать, где они находились, когда услышали новость о трагедии. Через два с половиной года тем же людям задали тот же вопрос. Ни одно воспоминание не оказалось точным, а треть была «вопиюще неправильной» (Нейсер и Харш, 1992). Другие изучения показаний очевидцев трагических событий демонстрировали схожую «редактуру», хотя сами свидетели не сомневались в точности своих слов (Лофтус и Кетчам, 1994).

Опыты многих исследователей подтвердили выводы о влиянии более поздних внушений на личное воспоминание о событии. Доктор Элизабет Лофтус из Университета Вашингтона и ее коллеги (Лофтус и Хофман, 1989; Лофтус и др., 1989a) демонстрировали экспериментальной группе слайды, изображающие квартирную кражу. Пересказывая увиденное, участники эксперимента во многом противоречили друг другу, иногда выдавая безусловно ложную информацию (например, что вор использовал молоток, а не отвертку). Когда их спросили о деталях, те из них, кто давал ошибочную информацию после просмотра слайдов, были склонны неправильно вспоминать детали. При этом они были уверены в точности своих ответов. На основе этого и схожих экспериментов, проведенных в своей лаборатории, а также на результатах исследований других ученых, Лофтус и ее коллеги (1989b) пришли к выводу, что неточные воспоминания замещают первоначальные без ведома самого человека.