Чарльз В. Форд - Психология обмана. Как, почему и зачем лгут даже честные люди

Г. Р. Миллер с коллегами (1986) изучили опубликованные труды по ложной коммуникации в личных отношениях и обнаружили, что эта сфера мало изучена. Исследователи отметили любопытный факт, что друзьям проще распознавать обман, чем незнакомцам или супругам. Они предположили, что «возможно, женатые пары часто развивают механизмы избегания, чтобы «не запускать» вероятность, что их супруги их обманывают». Ложь близкого друга или любимого опустошает человека, и отношения меняются в худшую сторону. Неспособность распознать обман может стать средством сохранить отношения.

Последствия обмана для отношений на первый взгляд кажутся противоречивыми. Согласно результатам экспериментов, обман препятствует близости и часто становится причиной разрыва. Сведения, полученные из жизни, наоборот, доказывают, что обман необходим, чтобы сохранить самоуважение партнера и, таким образом, сохранить отношения. Это противоречие можно разрешить, допустив, что ложь, раскрытая в рамках эксперимента, воспринималась нейтрально или негативно. Люди, которые слышат то, что хотят слышать, не воспринимают такую информацию как ложь.

Понятие персонального мифа впервые было описано Крисом (1956). Он привлек такое внимание, что психоаналитики стали адаптировать его и подстраивать под разные теоретические гипотезы, так же как психологи и психиатры. По определению Криса , персональный миф — продукт обсессивных личностей, которые замалчивают и искажают многие факты биографии, чтобы создать представление о себе, которое будет служить ширмой, отгораживающей их от психических конфликтов и сознательной осведомленности. Следовательно, человек создает вымышленную историю, защищая себя от болезненного самовосприятия.

Исследователи по-разному интерпретировали использование и значение персонального мифа. В общем, он связан с универсальным человеческим опытом (Грин, 1991; Лестер, 1986; Потпмино, 1985; Шварц, 1984; Валлерштайн, 1991; Вольф, 1991). В более широком смысле персональный миф сцеплен с проблемой самоидентификации человека; наш миф — это «истории, которыми мы живем» (Макадамс, 1993). Персональный миф строится благодаря селективным процессам памяти, с помощью которых мы «запоминаем» то, что подходит и согласуется с нашим представлением о себе. Кроме того, мы представляем себя другим двояко, играя определенные роли и приводя выборочные данные о себе. Реакция окружающих подтверждает и помогает формировать конечный миф. Персональный миф каждого человека уникален и служит посредником между внутренним миром иллюзий и внешним материальным миром. Миф определяет то, как мы ведем дела во внешнем мире (Шварц, 1984). Развитие персонального мифа тесно связано с формированием себя (эго). Персональный миф помогает преодолеть несоответствие между идеальным грандиозным эго и реальностью. Он служит защитой от болезненных переживаний и низкой самооценки в результате различных психологических травм и страха не отвечать внешним требованиям (Лестер, 1986).

Мифы делятся на позитивные и негативные, и, хотя каждый персональный миф уникален, в них преобладают общие темы. Один их общих мотивов — образ «героя». Герой воспринимает себя как человека незнатного происхождения, но наделенного силой и такими личными качествами, как храбрость и настойчивость. Он торжествует над критиками и врагами. Отчасти противоположностью ему является «антигерой» — человек, который видит себя жертвой злого рока, тяжелых обстоятельств и плохого отношения со стороны окружающих. Жертва постоянно ждет, что ее будут эксплуатировать, и поэтому готовится к разочарованию и боли быть отвергнутым окружающими. Каждый персональный миф отражает видение человеком себя в мире, и каждый миф определяет реакцию на различные ситуации и возможности. Таким образом, миф часто становится пророчеством.

Персональный миф Зигмунда Фрейда подтверждает выдвинутые предположения. Фрейд считал себя смелым, объективным ученым в поиске нового знания и толковании базовых истин. Он считал, что основанные медицинские и психиатрические сообщества отвергают его идеи, и верил, что ему предстоит сражаться, чтобы преодолеть пренебрежение и доказать свои теории. Некоторые идеи Фрейд почти без изменений заимствовал у Ницше, хотя никогда не признавал его вклад. Вопреки очевидным фактам, Фрейд даже отрицал свое знакомство с работами Ницше. Его обман (включая самообман) был безропотно принят в кругу его «последователей» (Андерсон, 1980). Другой интересный аспект персонального мифа Фрейда в том, что он лишь частично использовал Эдипов миф, обращенный к нему лично, игнорируя другие его аспекты (Шнайдер, 1991). Таким образом, персональный миф Фрейда был построен благодаря селективной памяти, самообману и обману окружающих. Его миф оказался высоко адаптивным для самого Фрейда и невероятно сильным по влиянию на интеллектуальную историю.

Во многом процесс психоаналитически направленной психотерапии — это изучение и реконструкция персонального мифа. «Жертвы, защищающие себя от будущих страданий, после психотерапии могут воспринимать себя «победителями». Благодаря новому самовосприятию они начинают считать себя сильными, способными со всем справиться и смотреть в будущее с оптимизмом и уверенностью в собственных силах.

Ложь и самообман пронизывают каждую сферу нашей жизни. Они влияют на наше ощущение благополучия, помогают создать собственное самовосприятие и предопределяют качество взаимоотношений с окружающими. Ложь и самообман также могут иметь пагубные последствия как для самого лжеца, так и для остальных. Чрезмерная уверенность в себе приводит к непродуманным решениям, а злостная ложь может сломать жизнь другого человека. Обман в отношениях, когда целью его не является поддержка, приводит к недоверию и разрушает или предотвращает близость. Один из аспектов зрелости есть способность признать, когда и как достичь позитивных последствий и как избежать негативного влияния обмана на окружающих.

В данной книге мы рассмотрели многочисленные аспекты лжи как самому себе, так и окружающим. Обман — значительная, даже центральная часть нашей жизни (Элаад, 1993). Мы предложили биологический подход к обману, который согласуется с теориями многих ученых. Также мы анализировали социологическое значение обмана (т. к. ложь — это в первую очередь социальное явление) и его интрапсихические функции. Проблемы обучения и распознавания лжи — центральная часть процесса человеческого развития.