Эрих Фромм - Гуманистический психоанализ

1. Соколов Э. В. В ведение в психоанализ. Социокультурный аспект. СПб., 1999. Разд. 5. С. 286–316.

2. ФрейджерР., ФейдименДж. Личность: теории, упражнения, эксперименты. СПб.; М., 2001. С. 647–664.

3. Фромм Э. Психоанализ и религия // Ницше Ф., Фрейд 3., Фромм Э. и др. Сумерки богов. М., 1989. С. 143–221.

4. Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990. С. 271 (М., 1995. С. 256).

5. Фромм Э. Искусство любить. Исследование природы любви. М., С. 159.

6. Фромм Э. Иметь или быть? М„1990. С. 336.

7. Фромм Э. Из плена иллюзий (Как я столкнулся с Марксом и Фрейдом). М., 1991. С. 148.

8. Фромм Э. Некрофилы и Адольф Гитлер // Вопросы философии, № 9. С. 69–160.

9. Фромм Э. Человек для себя. Минск, 1992. С. 253.

10. Фромм Э. Адольф Гитлер: клинический случай некрофилии. М., С. 143.

11. Фромм Э. Душа человека. М., 1992. С. 430.

12. Фромм Э. Психоанализ и этика. М., 1993. С. 415.

13. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М., 1994. С. 447.

14. Фромм Э. Человеческая ситуация. М., 1995. С. 239.

15. Фромм Э. Здоровое общество // Психоанализ и культура. Избранные труды Карен Хорни и Эриха Фромма. М., 1995. С. 273–596.

16. Фромм Э. Миссия Зигмунда Фрейда. М., 1996. С. 141.

17. Фромм Э. Любимые женщины Зигмунда Фрейда // Архетип, 1996. № 3–4. С. 70–74.

18. Фромм Э. Бегство от свободы. Человек для себя. Минск, 1998. С. 672.

19. Фромм Э. Догмат Христа. М., 1998. С. 416.

20. Фромм Э. Кризис психоанализа. СПб., 2000. С. 215.

21. Функ Р. Эрих Фромм: страницы документальной биографии // Э. Фромм. Мужчина и женщина. М., 1998. С. 7–110.

Текст дан по изданию: Фромм Э. Душа человека. — М., 1992. — С. 191–201.

Царский путь (лат.).

О проблеме функции памяти в связи с умственной деятельностью во сне см. статью Э. Г. Шнахтеля «О памяти и амнезии раннего детства» (SchnachtelE. С. On Memory and Childhood Amnesia // Psychiatry. 1974. Febr.).

Текст дан по изданию: Фромм Э. Душа человека. — М, 1992. — С. 245–266.

Текст дан по изданию: Фромм Э. Душа человека. — М., 1994. — С. 47–68.

Ср. разбор самовлюбленности у Fromm E. (1947). Я пытаюсь там доказать, что настоящая любовь к себе не отличается от любви к другим людям; но я также показываю, что «самовлюбленность» в смысле эгоистической нарциссической любви обнаруживается как раз у людей, которые не могут любить ни других, ни себя.

Иногда не очень просто сделать различие между тщеславным, нарциссичным человеком и человеком с чувством собственной неполноценности. Последний часто нуждается в похвале и восхищении не потому, что он не интересуется другими людьми, а потому, что он сомневается в себе и имеет комплекс неполноценности. Есть еще другое важное отличие, которое также не всегда легко установить, — между нарциссизмом и эгоизмом. Чертой интенсивного нарциссизма является неспособность переживать действительность во всей ее полноте; интенсивный эгоизм означает, что для других остается лишь мало интереса, любви или симпатии, однако это не связано непременно с переоценкой собственных субъективных действий. Иначе говоря, крайний эгоист не обязательно также экстремально нарциссичен; себялюбие не означает непременно слепоту в отношении объективной реальности.

Существуют и другие, более безобидные формы группового нарциссизма, которые относятся к небольшим группам — таким, как ложи, небольшие религиозные секты, «старые школы» и т. п. Хотя степень нарциссизма в таких случаях может быть и не меньше, чем в больших группах, но он менее опасен просто потому, что эти группы не располагают большой властью и едва ли могут причинить вред.

В качестве примера специфических мер, которые можно было бы предпринять, назову следующие: учебники истории должны быть переписаны в учебники всемирной истории, в которых жизнь каждого народа будет излагаться в правильном, соответствующем действительности соотношении, не искажающем пропорций; карты мира должны быть во всех странах одинаковыми, не преувеличивающими размеры той или иной страны. Кроме того, нужно демонстрировать фильмы, которые могли бы вызывать гордость за человеческую расу, показывать, как великие достижения человечества складывались из многих отдельных достижений различных групп.

Текст дан по изданию: Фромм Э. Душа человека. — М, 1994. — С. 69–77.

Фрейд недвусмысленно выступает против теории Мелани Клейн, согласно которой Эдипов комплекс появляется только к началу второго года жизни ребенка.

В этой связи интересно отметить, что сицилийская мафия — тесно связанное тайное мужское сообщество, из которого исключены женщины (к слову, им никогда не причиняют страданий), — называется своими членами «мама».

В некоторых важных аспектах моя точка зрения сходна с положениями К. Г. Юнга, который первым освободил инцестуальный комплекс от его узкосексуальных ограничений. Вместе с тем во многих существенных моментах я расхожусь с Юнгом. Если бы я захотел подробнее остановиться на этих разногласиях, это вышло бы за рамки данной книги.

Ср., например, двойную роль индийской богини Кали в мифологии и символизирование матери в образах тигра, льва, ведьмы или колдуньи, пожирающей детей, в снах.

Я хотел бы лишь кратко указать на различия в структуре культур и религий, в центре которых находится либо мать, либо отец. Католические страны на юге Европы и в Латинской Америке и протестантские страны на севере Европы и в Северной Америке служат этому хорошим подтверждением. Психологическими различиями занимался Макс Вебер в своей «Протестантской этике»: сам я останавливался на этом в книге «Бегство от свободы».

Текст дан по изданию: Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. — М, 1994. — С. 309–315.

Пример с маленьким Гансом (См. Анализ фобии пятилетнего мальчика, 1909).

Здесь в первоначальном тексте был еще один абзац: «На самом деле материнские узы для ребенка — это не только условие развития. Разумеется, ребенок сильно зависит от матери (по биологическим причинам — это симбиозные узы). Но даже взрослый, с физической точки зрения совершенно самостоятельный человек нередко ощущает свою полную беспомощность, причины которой носят экзистенциальный характер. Огромную силу любви к матери можно угадать до конца, только если понять, что она уходит корнями не в ощущение зависимости детского возраста, а в специфику "человеческой ситуации" в целом».

На самом деле привязанность к матери имеет отношение не только к развитию индивида, она является основой для самых главных потребностей любого человека — это потребность в целостности и гармонии, а также потребность безграничной и беззаветной любви, которую не надо «заслуживать» хорошим поведением и которую невозможно утратить. Потребность дарить такую любовь является источником мессианства (в религиозном варианте его выразителями стали пророки, а в секуляризованном варианте мы находим его у Маркса в его видении социализма). У свободного, независимого человека образ любящей матери нередко оказывается замененным образом «человеческого братства, солидарности». У Фрейда такое понимание отсутствует ввиду его узкосексуальной интерпретации инцестуозных желаний.