Софья Макеева - Дауншифтинг, или как работать в удовольствие, не зависеть от пробок и заниматься тем, чем хочется

По мнению Мамедова, Индию не зря выбирают те, кому надоела унылая московская рутина. И к дауншифтингу это не имеет никакого отношения: «Тут люди открывают новые перспективы, становятся лучше и добрее… Это место отворяет сознание. Особенно сознание россиян, которые замучены правилами и рамками. А в Индии они сталкиваются со свободой… Не могу это назвать down… Тот, кто ”истарчивается“ [1] В наркотическом смысле этого слова. , тот down… А тут только up!»

После того как мы прояснили ситуацию с Индией, настало время разобраться с самим дауншифтингом. Героям этой книги само слово не нравится, они предпочитают себя называть тревеливерами, ушельцами, апшифтерами, тайшифтерами – кем угодно, только не down.

Термин «дауншифтинг» родился в Америке в начале девяностых – тогда в России, в отличие от той же Америки, погоня за успехом и деньгами была более чем оригинальной идеей. Корреспондент «Вашингтон пост» Сара Бен Бреатна в одной из первых статей на тему дауншифтинга предложила посмотреть на «сбавление оборотов жизни» (а это и есть перевод с английского) как на новый вариант успеха. Впрочем, со временем в Англии и США прижился термин simple living («добровольная простота»), а в Австралии – sea change («резкое изменение»). А слово «дауншифтинг», как уверяют отдельные исследователи [2] Другие исследователи считают, что эти термины близки по значению, но не являются полностью синонимичными. Мол, «добровольная простота» говорит больше о сокращении расходов, а дауншифтинг – о смене приоритетов и отказе от вертикальной карьеры. Лично мне эти нюансы не кажутся принципиальными. , осталось у европейцев и россиян.

Один из первых российских журналистов, обстоятельно рассказавших нам о дауншифтинге, – Андрей Лошак. Несколько лет назад он снял телефильм «План побега», в котором приняли участие и Тимур Мамедов, и Петр Буслов, и многие другие (в том числе некоторые герои этой книги). Потом СМИ не раз радовали нас историями богатых и знаменитых, которые перебрались из офиса на пляж. Отношение и к слову «дауншифтинг», и к самим героям у массового зрителя было соответствующим – завистливо-подозрительно-снисходительным. Мол, наши люди в булочную на такси не ездят.

Сейчас потихоньку начали ездить… И не только в Гоа. Египетский Дахаб, тайские острова и даже русские деревни – география постепенно расширяется. Теперь на вольные хлеба перебираются не только уставшие от суеты знаменитости и олигархи (да и тогда, по сути, не только они меняли жизнь), но и простые смертные – обычные дизайнеры, журналисты, переводчики, программисты, мелкие предприниматели и так далее. Дауншифтерами – в прижившемся в России значении слова – они себя не именуют. Но, как ни называй (лично мне приглянулись слова «оптимизация» и «даошифтинг»!), «альтернативный успех» уже не экзотика. А, как говорится, наметившийся тренд.

– Тому, кому понравилась книга Элизабет Гилберт «Есть. Молиться. Любить» (история журналистки, которая после развода и увольнения отправилась в путешествие на год). Потому как эта история вписывается в рамки дауншифтинга.

– Тому, кому не пришлось по вкусу вышеупомянутое издание. Потому как для перемен не нужно ждать развода, нервного срыва и подписания контракта на книгу, да и годом путешествия можно не ограничиваться – герои этой книги убедительно сие доказывают.

– Тому, кто вообще не знает, о чем идет речь в предыдущих двух абзацах, но чувствует себя несколько уставшим от однообразной работы, нехватки времени, а может быть – от жизни в России вообще или в мегаполисе в частности. Или просто хочет новых ярких впечатлений, насыщенной жизни и счастья каждый день. Но не знает, с чего начать и что его ждет.

Лично для меня эта книга ценна тем, что в ней своим личным опытом делятся люди, которые однажды решили изменить свою жизнь. А затем изменили. И не жалуются.

Наоборот – хвастаются.

Займемся любопытной арифметикой. Обещаю: скучно не будет.

Если вы тратите на дорогу до работы и обратно час в день, то ваши «расходы» на транспорт – около двухсот пятидесяти часов в год (представим, что вы работаете только по официальным рабочим дням). Или десять с половиной дней в год – в пути. Если вы добираетесь до любимой службы полтора часа, то в дороге (в метро, электричках или более комфортных пробках) проходит месяц жизни.

Добавим время, которое вы тратите на сборы на работу (чтобы явиться во всей красе) и походы по магазинам (чтобы приобрести то, что помогает демонстрировать красу – неважно, что именно: костюм, часы или машину). Пусть это будет, например, полчаса в день на сборы и три дня ежегодно на покупки. Еще восемь.

Теперь приплюсуем скромный восьмичасовой рабочий день пятидневной рабочей недели… Хотя к чему скромность? Я, например, прекрасно помню и двадцатипятичасовой рабочий день: с трудом сдавался журнал, и я, как главная, находилась на посту аккурат чуть более суток. И это была суббота. Вам наверняка тоже есть что вспомнить в этом роде. Пересчитайте на дни. Работа «съест» минимум три месяца.

Теперь добавьте время, которое вы проводите, думая о работе и говоря о работе.

Не забудьте о часах, которые уходят на то, чтобы восстановиться после офисных будней за рюмкой чаю, а затем реабилитироваться на следующий день. К примеру, если каждая вторая суббота проходит под знаком «просто прийти в себя» – двадцать пять дней в году коту под хвост.

Помните и о тех драгоценных минутах, которые тратятся на походы по врачам и психотерапевтам, на поддержание социальных связей (корпоративные праздники и прочие официально одобряемые пьянки в том числе), на встречи с нужными вашей карьере или фирме людьми. Суммируем с тысячами секунд, ускользающих во время чтения полезной, но совершенно неинтересной профессиональной литературы, а также журналов и книг (чтобы быть в курсе событий или выглядеть чуть умнее).

Каковы итоги? Месяцев шесть набралось, да?