Софья Макеева - Дауншифтинг, или как работать в удовольствие, не зависеть от пробок и заниматься тем, чем хочется

или, наоборот, мысленно живете во всех странах сразу, возможно, вам помогут идеи профессора психологии Роберта Б. Чалдини. Он проводил исследования по психологии влияния и пришел к выводу, что большинство решений мы принимаем автоматически. Это, между прочим, очень полезный навык: нам не приходится каждый раз тратить время. Но если мы хотим получить то, что действительно нам нужно, придется разорвать порочные связи.

И тогда, делает вывод Чалдини, мы, скорее всего, будем делать так, как те люди, с которыми мы ассоциируем себя, или так, как рекомендуют те, кого считаем экспертами.

В доказательство в своей книге «Психология влияния» Чалдини приводит шокирующие факты: например, количество суицидальных попыток и автомобильных аварий увеличивается после публикаций об аналогичных случаях. Причем есть сходство между героями газетных статей и их последователями. Какой уж тут выбор карьеры или места жительства, если даже вопросы жизни и смерти решаются таким образом. Другая – не менее трагичная по сути, но более забавная по форме – история: в карточке пациента, у которого болело правое ухо, врач написал Place in R ear. Он сократил слово «Right» (правый) до «R», медсестра же прочитала «Rear» (анус). Ни пациент с больным ухом, ни медсестра, капавшая ушные капли ему в анус, не засомневались в правильности советов доктора.

Еще очень интересный факт: если мы в один прекрасный момент с чем-то согласимся или во что-то поверим, то потом, даже получая неопровержимые доказательства того, что ошиблись, будем действовать так, будто на самом деле прошлый опыт – наше все. Автор уверяет, что китайские военнопленные, которые под небольшим давлением писали сочинения во славу коммунизма, со временем начинали искренне ценить преимущества этого строя.

Чем менее заметным и более манипулятивным это давление окажется, тем с большей охотой человек будет приписывать инициативу себе. И действовать соответственно.

Еще одна вредная привычка: мы любим соответствовать чужим и своим ожиданиям. Особенно если уже вложили время и деньги в наш образ. Так, если мы воспринимаем себя только как менеджера или дауншифтера (в любом из случаев потратив на это лучшие годы жизни), нам сложно будет самого себя найти. Представления будут давить на нас.

Другая неприятность: если что-то в дефиците или если есть ощущение, что этого хотят все, или если оно достается с трудом (да еще и в борьбе с другими), мы будем хотеть еще больше! Независимо от того, нужно ли оно на самом деле и действительно ли ценно для нас. Доказано экспериментами над людьми выдающихся ученых и рядовых маркетологов.

Подведем итоги: принимая решения относительно своей жизни, смело пересматривайте установки и стереотипы, не боясь показаться слишком непредсказуемым и неудобным. Процитирую – вслед за Чалдини – слова, которые приписываются Р. У. Эмерсону: «Последовательность – суеверие недалеких умов».

Хотите жить так, как живут герои этой главы?

Штудируйте разделы «Жилье», «Билеты», «Работа», «Визы», «Стипендии» в Справочнике дауншифтера.

Чтобы:

• выяснить, как люди ищут и находят себя, никуда при этом не уезжая;

• узнать, что они при этом теряют;

• разобраться в том, зачем они это делают;

• понять, сможете ли вы так же или это для вас слишком.

Герои этой главы – в своем роде уникумы. Они сделали почти невозможное: остались в Москве (а некоторые даже переехали сюда!) и обрели в мегаполисе гармонию. В один прекрасный день они перестали видеть в офисном Дне сурка новые возможности, после чего отказались от менеджерских кресел и резко сменили сферу деятельности. Это можно назвать дауншифтингом (им пришлось начинать с нуля, причем далеко не в самых денежных отраслях) или банальной сменой профессии. Безусловно, точно такой же финт можно совершить и в Санкт-Петербурге или другом крупном городе.

Ошибаетесь. Еще как летают. Как птицы. Правда, не все. В мальчишеском возрасте Александр Егоров грезил большими самолетами и был уверен, что, когда вырастет, станет «небожителем».

Путь в небо он решил прокладывать через питерский аэроклуб. Но медкомиссия подошла к девятиклассникам со всей строгостью и потребовала предъявить стопроцентное зрение – как при поступлении в летное училище. «А у меня слева – 0,8–0,9… Это было дикой трагедией, но тогда я почему-то решил не бороться, хотя сейчас знаю прецеденты, когда будущие летчики правдами и неправдами проходили такие медосмотры». С решением вершащей судьбы медкомиссии Александр смирился (правда, как оказалось впоследствии, только на время) и поступил на авиаинженера в институт авиационного приборостроения, ориентируясь при выборе больше на слово «авиационный», чем на что-либо еще.

Впрочем, авиадиплом не помешал ему сделать отличную карьеру в менеджменте: «Когда я закончил, был 1993 год, самый разгар развала всего, поэтому по своей специальности не работал. Поскольку к тому моменту я хорошо говорил по-английски, начал работать в разных иностранных компаниях на менеджерских должностях». Сначала Егоров устроился в питерское представительство телекоммуникационной компании AT&T (сейчас Alcatel-Lucent), и за десять лет из простого инженера вырос в директора по продажам: «Рос так, как обычно растут менеджеры, прошел все возможные ипостаси бизнеса: производство – логистика – контракт-менеджмент – управление проектами (сначала мелкими, потом большими) – продажи. В определенный момент меня переманила компания Nokia, и в 2004-м начал там работать директором по работе с ключевыми клиентами».

При этом Александр продолжал грезить самолетами, а однажды понял, что может летать наяву: в аэроклубе за свои деньги. С этого момента полеты заняли все свободное время: вечером из офиса он убегал на аэродром, выходные и отпуск проводил в небе.

Все было «как надо»: высокий оклад, хороший соцпакет, свободный рабочий график, служебная машина и даже престижное хобби, которое Александр настойчиво путает с диагнозом («Небо – это своего рода болезнь. И эта болезнь не покидала меня все это время »).