Елена Баенская - Помощь в воспитании детей с особым эмоциональным развитием (ранний возраст)

Возникновение первых конкретных страхов и состояний тревоги связано с ранним возрастом и в норме. На первом году жизни наиболее характерны страхи громкого звука, резкого приближения объекта к лицу, неожиданного изменения положения тела, «чужого лица». Наибольшее их количество проявляется на втором-третьем годах жизни, и это, как уже говорилось выше, является закономерным явлением в ходе благополучно протекающего аффективного развития.

Отличие страхов при эмоциональных нарушениях заключается не столько в их содержании (хотя традиционно в клинических исследованиях говорится об их часто неадекватном характере), сколько в степени их интенсивности и прочности фиксации. Однажды возникнув, каждый страх живет и остается актуальным для ребенка на протяжении многих лет. Страхи, которые иногда производят впечатление нелепых, беспричинных (например, собственной босой ножки, высунувшейся из-под одеяла, или зонтика, или капли воды на подбородке, или дырки на колготках и др.), становятся более понятными, если вспомнить, насколько аутичный ребенок может быть чувствителен к нарушению завершенной формы, насколько он может быть сензитивен к различным сенсорным ощущениям.

Причина страха действительно не всегда ясна. Если ребенок начинает говорить о том, что его пугает, – это уже большой шаг вперед на пути освоения и преодоления опасной, травмирующей ситуации. Чаще, особенно когда ребенок маленький, только по его поведению (особой напряженности, крику, искаженному страхом лицу, замиранию или внезапному «отшатыванию», закрыванию глаз и ушей ручками) можно понять, что что-то здесь его испугало или вызвало очень большой дискомфорт. Может наблюдаться и противоположное характерное поведение: ребенок тянется к пугающему его объекту, который превращается в предмет его особого интереса (например, урчащие трубы в ванной, батареи, подвальные окна, в которые он стремится заглянуть, и т. д.).

Мы уже говорили, что появление страха не всегда является показателем ухудшения состояния ребенка, в ряде случаев оно может свидетельствовать, напротив, о положительной динамике его психического развития: о более адекватном восприятии окружающего, о большей включенности в него, о возникновении чувства самосохранения.

Если же усиление страхов сопровождается у малыша рядом каких-то витальных расстройств – нарушением сна, усилением избирательности в еде, потерей имевшихся навыков, – это, безусловно, является тревожным знаком в плане большего аффективного неблагополучия, обострения его состояния.

Многочисленные страхи и тревожность ребенка с эмоциональными нарушениями очень осложняют как жизнь его самого, так и жизнь всей семьи. Возникая в обычных бытовых ситуациях, они превращают в пытку многие режимные моменты и необходимые процедуры ухода за малышом. Таковы уже упомянутые страхи горшка, умывания, стрижки ногтей и волос, одевания (связанные, например, с всовыванием головы в горловину свитера или натягивание шапки), страх отпустить от себя маму, нарастание тревожности при изменении каких-то деталей привычной жизни и т. д. Из-за возникших и моментально закрепившихся страхов часто становится невозможно выйти на улицу, т. к. нужно выйти в подъезд, где ребенок чего-то пугается (например, батареи или лифта), где можно встретить собак или голубей, которых он панически боится; невозможно зайти в магазин в связи с тем, что малыш не переносит скопления народа; нельзя спуститься в метро, где страх вызывает эскалатор и грохочущий, неожиданно выскакивающий из тоннеля поезд; нельзя пригласить гостей или самим выбраться в гости, т. к. малыша пугают незнакомые люди и чужое место; нельзя переехать летом на дачу, потому что в нем прочно зафиксировался страх летающих насекомых; нельзя вызвать врача и многое-многое другое.

С этими страхами живет вся семья. Хорошо зная и чувствуя своего ребенка, близкие стараются, по возможности, оградить его от заведомо пугающих ситуаций, однако понятно, что от всего не убережешь. И тем более нельзя уберечь малыша, если его страх может быть вызван просто чем-то для него новым, непривычным, нестабильным. Часто мама, подходя к «опасному» месту или объекту и зная, что ребенок скорее всего испугается, пытается заранее успокоить его, убедить не бояться или сама напрягается в ожидании неизбежной тяжелой реакции малыша. Это напряжение, неуверенность близкого моментально передаются ребенку и подкрепляют его страх или тревогу.

Папы иногда занимают более «мужественную» позицию и пытаются преодолеть страхи достаточно радикальными методами, вспоминая опыт своего детства. Например, папа может стараться затащить малыша на горку при том, что он боится высоты, оставить его засыпать в темноте, насильно усадить на горшок, включить в присутствии ребенка пылесос и т. д. Конечно, на определенном этапе эмоционального развития такая «тренировка» нужна, но малыш должен быть к ней готов. Мы уже делали акцент на том, как долго и при нормальном развитии идет «вызревание» механизма освоения нестабильных, незнакомых ситуаций, преодоления опасности в процессе совместных игр близких с ребенком. Это становится возможным лишь с опорой на достаточно разработанный, уютный и надежный жизненный стереотип в целом.

У аутичного ребенка такой опоры нет, поэтому близкому взрослому ее и нужно, в первую очередь, строить, а не начинать «бороться» с каким-то конкретным страхом. Надо сказать, что даже при наблюдаемых спонтанных попытках ребенка овладеть опасной ситуацией, когда он называет пугающий его объект или тянет на него посмотреть (особенно это характерно для третьего варианта аутистического развития), справиться со своим страхом он еще не может. Это превращается в преобладающую в его поведении форму аутостимуляции и часто выглядит как особое влечение ребенка.

Обязательным условием смягчения уже имеющихся страхов и профилактики возникновения новых является создание и поддержка щадящего сенсорного режима жизни малыша, поднятие его эмоционального тонуса, избегание, по возможности, ситуаций (кроме жизненно необходимых), провоцирующих его «острые» страхи и тревожность. Вместе с тем помочь ему пережить неизбежные изменения уже устоявшегося жизненного стереотипа можно лишь их постепенным включением в общий поток проработанных и проговоренных с ребенком положительных деталей его аффективного опыта. Опыт показывает, что действенным способом такой проработки является сочинение взрослым подробных историй про самого́ малыша и их закрепление в рисунках и фотографиях, которые многократно можно рассматривать и комментировать.

Агрессия представляет собой одну из наиболее частых проблем поведения, возникающих у ребенка с нарушениями эмоционального развития достаточно рано.