Эрик Кандель - Расстроенная психика. Что рассказывает о нас необычный мозг

Большинство нейробиологов считает, что мы должны нести ответственность за свои действия, но противоположная точка зрения тоже имеет некоторые основания. Следует ли наказывать людей, которые из-за повреждения мозга не в состоянии принимать адекватные решения морального характера, точно так же, как людей, не испытывающих затруднений с моральными суждениями? В ближайшие десятилетия нейробиология наверняка прольет свет на этот вопрос и спровоцирует изменения в существующей системе правосудия и общественной жизни в целом.

Скорее всего, исследования психопатов значительно повлияют на наши представления о том, чем определяется принятие адекватных решений, а также поспособствуют введению новых типов диагнозов и методик лечения. Исследования показывают, что за психопатию, как и за другие расстройства, отвечают не только гены, но и факторы окружающей среды. Продолжая поиски биомаркеров психопатии, Кил недавно включил в свои нейровизуализационные исследования молодых людей с признаками психопатических наклонностей 113–115 . Это очень важный шаг, поскольку не каждый имеющий такие наклонности становится жестоким преступником. Если ученые научатся выявлять детей со склонностью к психопатии, они, возможно, сумеют разработать методы поведенческой терапии для предотвращения у таких пациентов агрессивного поведения в будущем. Если удастся выявить неполадки в работе какой-либо области мозга, можно будет поискать способ передать другой области мозга функции подавления агрессивных аспектов поведения.

Исследования эмоций, начатые еще Дарвином и Джеймсом, поддерживают заявление Дамасио о том, что философ Рене Декарт ошибался, отделяя эмоции от рассудка и тело от психики. Наглядным примером может быть страх: мы не способны усилием воли положить конец посттравматическому стрессовому расстройству или хронической тревожности. Наблюдая, как животные научаются страху, и применяя нейровизуализацию для исследования человеческого мозга, мы смогли понять, где и как действует страх, и в том числе как наш мозг консолидирует воспоминания о нем. Сегодня инновационные методы психотерапии и лекарства уже начали помогать людям с тревожными расстройствами забывать свои страхи.

Эмоции вовлечены в принятие каждого личного, общественного и морального решения. Ученые обнаружили, что повреждение тех областей мозга, которые интегрируют эмоциональные сигналы в процесс принятия решений, приводит к тому, что у людей возникают значительные трудности даже с самым простым, повседневным выбором. Поскольку они не в силах привлекать эмоции и для принятия решений морального характера, сталкиваясь с моральными дилеммами, эти люди часто делают другой выбор по сравнению с людьми без аналогичных повреждений.

С помощью нейровизуализации удалось обнаружить, что люди с психопатическими проявлениями имеют аномалии в нескольких областях мозга, задействованных в обработке эмоций и моральном поведении. Эти аномалии приводят к катастрофическому дефициту эмпатии и привязанности к другим людям. Исследования в этой сфере затрудняет реакция общества на преступления изучаемых заключенных-психопатов, но если ученые выявят генетические и другие биологические маркеры расстройства, они, возможно, сумеют разработать методики его лечения и профилактики, а заодно и лучше понять базовые биологические механизмы нашего морального поведения.

Мы видели, что нормальный страх может многократно усиливаться при посттравматическом стрессовом расстройстве, лишая людей возможности справляться с повседневными задачами. Подобным образом наша нормальная тяга к удовольствию может выходить из-под контроля, заставляя мозг вырабатывать чрезмерное количество дофамина и приводя к развитию зависимостей. Человек может приобретать зависимость как от веществ – например, наркотиков, алкоголя и табака, – так и от занятий: азартных игр, приема пищи, шопинга и так далее.

Зависимость вносит хаос в человеческие жизни. Она может стоить человеку работы, здоровья или брака, доводить до нищеты или тюрьмы, а иногда и до смерти. Зависимые люди и не хотели бы дальше заниматься тем, чем занимаются, но они просто не могут остановиться, потому что многократные злоупотребления буквально вытравили способность их мозга контролировать желания и эмоции. Таким образом, зависимость лишает нас воли, то есть способности свободно выбирать один из возможных вариантов действий.

Злоупотребление психоактивными веществами наносит огромный урон нашему обществу: только в США связанные с ним экономические издержки оценивают более чем в 740 миллиардов долларов в год. Эти издержки значительно возрастают, если учитывать еще и сходные с зависимостями компульсивные расстройства вроде патологического пристрастия к азартным играм или перееданию. Социальные же издержки зависимостей – как для отдельных людей, так и для всего общества – неисчислимы. Хотя в последние десятилетия мы добились серьезного прогресса в лечении людей с отдельными типами зависимостей (алкоголизмом, например), существующие методики терапии большинства зависимостей – что поведенческие, что медикаментозные – со своими задачами не справляются. К счастью, за последние 30 лет ученым удалось существенно расширить представления о биологии зависимостей, и это дает надежду на разработку новых методов их лечения.

В прошлом зависимости считались проявлением моральной слабости. Сегодня мы понимаем, что зависимость – это психическое расстройство, которое развивается из-за неправильной работы системы вознаграждения в мозге, то есть нейронной сети, ответственной за позитивные эмоции и ожидание поощрения. В этой главе мы узнаем о системе вознаграждения и о том, как ею манипулирует зависимость. Мы опишем этапы зависимостей и затронем разные направления исследований в этой области. Наконец, мы узнаем о новых методах лечения этих хронических расстройств.

Все наши позитивные эмоции – наши приятные чувства – можно связать с действием нейромедиатора дофамина. Хотя в человеческом мозге относительно немного синтезирующих дофамин нейронов, они играют огромную роль в регуляции поведения – в основном за счет своей глубокой вовлеченности в производство удовольствия.

Дофамин как нейромедиатор открыл в 1950-х годах шведский фармаколог Арвид Карлссон. Этот нейромедиатор высвобождается нейронами в основном двух областей мозга: вентральной области покрышки и черной субстанции (рис. 9.1). Аксоны нейронов вентральной области покрышки тянутся к гиппокампу, который участвует в формировании воспоминаний о людях, местах и событиях, а также к трем важнейшим структурам мозга, задействованным в регуляции эмоций: к координирующему эмоции миндалевидному телу; к опосредующему эффекты эмоций прилежащему ядру, входящему в состав полосатого тела; а также к контролирующей миндалину с помощью воли префронтальной коре. Эта сеть коммуникаций, называемая мезолимбическим путем, играет важнейшую роль в системе вознаграждения мозга. Она позволяет производящим дофамин нейронам широко транслировать информацию и в том числе передавать ее в области, разбросанные по всей коре.