Алексей Ракитин - Все грехи мира. Книга IV

— Подле кровати, в которой лежали трупы Сары и Джозии Мур [т. е. в спальне второго этажа] находилась обувь хозяев. Внимание осматривавших дом привлёк мужской ботинок на правую ногу. Тут надо пояснить, что вся обувь, стоявшая на окровавленном полу, была залита кровью, при этом доски пола под подошвами остались чистыми (что легко понять, сравнив обувь с зонтиком, закрывающим пол от падающих сверху брызг крови). Однако для ботинка на правую ногу, принадлежавшего Джозии Муру, это наблюдение оказалось неверным — под его подошвой оказались многочисленные кровавые капли. Объяснение этому могло быть только одно: хозяин дома перед самым нападением успел надеть ботинок, но не завязал шнурок. Джозия либо поднялся навстречу преступнику, либо не успел это сделать и в момент нападения находился в сидячем положении в ногах кровати. В момент первого удара топором по голове (или нескольких первых ударов), ботинок оставался на ноге владельца, кровь из разбитой головы Джозии Мура забрызгала предметы вокруг, в том числе и обувь на полу у кровати. Когда Джозия, откинувшись на спину, упал в кровать и стал истекать там кровью, ботинок всё ещё оставался на его ноге. Затем в какой-то момент ботинок соскочил и упал поверх капель крови. Причина падения ботинка с ноги особого значения не имела — это могло произойти как под собственным весом, так и потому, что его задел преступник во время своих перемещений по комнате;

— В спальне второго этажа был найден старый топор-колун с длинной ручкой, не заточенным и частично отколотым лезвием, явившийся, по общему мнению, орудием убийства. Топор, однако, выглядел чистым и не имел визуально определяемых следов крови. Из этого был сделан вывод, что убийца не только смывал кровь с себя, но и озаботился тем, чтобы вымыть орудие преступления;

— На потолке спальни второго этажа, в той самой комнате, где были найдены тела хозяев дома, оказались две свежие зазубрины, как будто бы оставленные лезвием воткнувшегося в дерево топора. Отметины эти появились, видимо, при замахе топором при попытке убийцы нанести удар из-за головы. По мнению осматривавших дом шерифа, коронера и окружного прокурора эти отметины служили серьёзным доводом в пользу того, что убийца орудовал именно тем топором с длинной ручкой, который был найден в доме;

Слева: топор-колун и керосиновая лампа, привлёкшие внимание правоохранителей при осмотре дома семьи Мур. На врезке видно, что угол лезвия топора отколот. Справа: снимок, сделанный в 1917 г. в доме Муров возле той самой кровати, в которой были найдены тела Джозии и Сары, был призван проиллюстрировать тезис, согласно которому убийца имел высокий рост. Дескать, именно ввиду его высокого роста топор задевал лезвием потолок над кроватью. На самом деле эта фотография ничего не доказывает, поскольку человек с топором замаха не делает и даже топор держит неправильно.

— Поза Сары Мур не указывала на попытку оказать сопротивление или подняться из кровати, хотя она должна была проснуться в момент нападения на мужа или даже чуть раньше. Тело Сары находилось подле стены, в положении «на спине», так что она скорее всего видела убийство супруга, но ничего не предприняла для своего спасения, очевидно, парализованная ужасом. Самым странным казалось то, что женщина не попыталась предупредить о нападении своих детей, спавших в соседней комнате, и не позвала на помощь (напомним, что дом Мэри Пэкхам находился всего в 8—10 м. и дощатые стены являлись довольно условной звукоизоляцией);

— Дети четы Мур были найдены лежащими в своих кроватях в спокойных позах, что по общему мнению осматривавших дом, указывало на убийство во сне. Головы погибших Германа, Катерины, Бойда и Пола были закрыты либо одеялами, либо мальчишескими курточками, которые убийца нашёл здесь же, в детской комнате, в комоде с одеждой;

— Преступник предпринял меры обеспечения максимальной светомаскировки: он не только закрыл солнцезащитными жалюзи окна (чего ночью и утром жители обычно не делали), но и тщательно задёрнул шторы на всех окнах, где таковые имелись. Не удовлетворённый результатом, он завесил оставшиеся щели женскими передниками и платьями. Наблюдение это являлось очень ценным, хотя и не вполне точным, во всяком случае неизвестно какие именно окна и каким количеством одежды закрыл убийца;

— Важным результатом проведённого осмотра явилось признание того факта, что убийца не оставил окровавленных следов рук на одежде и постельном белье, а также отпечатков ног на полу.

Поздним вечером 10 июня, в то самое время, пока официальные лица ещё осматривали место преступления, возле дома появились три брата Нортрап (Northrup), по общему мнению — лучшие охотники и следопыты во всей Америке. Братья приехали по железной дороге из Небраски около 9 часов вечера; они привезли с собою свору охотничьих собак, две из которых считались особенно умными и способными к поиску следа по запаху. Собак было решено пустить по следу убийцы. Правда, этот след надо было ещё отыскать. Было решено притравить собак на запах тряпки с розовыми разводами, которой убийца предположительно вытирал руки и топор после мытья в ведре.

Слева: одно из первых развёрнутых сообщений о трагедии в Виллиске в местной газете от 13 июня 1912 г. Справа: Джозия и Сара Мур с младшими детьми.

Правда, была опасность, что собаки не поймут чего от них хотят, поскольку к топору в течение дня прикасались уже десятки человеческих рук. Собаки дважды брали явно ошибочный след и сделав забег по кругу возвращались к дому. Во второй раз они отбежали даже на восемь кварталов, но безрезультатно. Наконец, в третий раз обнюхав тряпку и топор, собаки неожиданно резво неожиданно взяли след и помчались куда-то в темноту, братья поспешили за ними на лошадях. Толпа зевак, несмотря на тёмное время всё ещё находившаяся подле дома Мур, рванула следом. По воспоминаниям современников, люди двигались. кто как мог — на автомашинах, лошадях, бегом. Общая численность преследователей по разным оценкам составляла 1,5–2 тыс. человек, в состав которых входили не только жители Виллиски и округа Монтгомери, но и соседних округов штата.

Глубоким вечером и ночью 10 июня 1912 г. последовала эпическая гонка по ночной степи в направлении к реке Нодавэй (Nodaway), протекавшей северо-западнее Виллиски. В какой-то момент — на удалении около 1,5 км. от города — преследователи углубились в лес, если точнее, в густые заросли ив и акаций, которые тянулись вдоль поймы реки. Собаки, идя по следовой дорожке, вплавь перебрались на противоположный берег реки и некоторое время двигались там. Затем собаки преодолели реку в обратном направлении, т. е. опять оказались на той стороне, где находился город Виллиска. Там в зарослях они нашли нечто, что можно было принять за место отдыха человека — утоптанную поляну и поваленное дерево на нём. В местах, где неизвестный беглец ступал на мягкий грунт у воды, остались отличные отпечатки его обуви. Надо ли особо подчёркивать, что никто из доблестных преследователей не удосужился их сфотографировать или зарисовать. Да что там зарисовать, участникам загонной охоты не пришло в их светлые головы даже банально их измерить, дабы определить размер обуви на ногах беглеца! Такой попытки никто не сделал и ценнейшие отпечатки были утрачены…