Ольга Лермонтова - Работа по любви. Как построить успешную карьеру и превратить ее в источник вдохновения и счастья

1. Выпишите пять — десять ограничивающих тезисов о карьере, в которые вы когда-либо верили или верите до сих пор. Что, как вам кажется, мешает вам воплотить вашу мечту?

2. Выписав их, взгляните на эти установки чужими глазами, отстраненно. Как вы думаете, что на самом деле скрывается за ними?

3. Поработайте разрушителем мифов. Постарайтесь опираться на логику, а не на эмоции. Как вы можете повлиять на то, чтобы ваша негативная установка не реализовалась? Есть ли у вас план Б (В, Г)? Что, в конце концов, случится, если установка в данном конкретном случае подтвердится?

Представьте: вам предлагают новую должность с повышением зарплаты и более широким кругом обязанностей. А вместо радости первая мысль в голове: «Я не справлюсь. Все поймут, что я этого не умею, и меня уволят». Какой глубинный страх лежит в этом убеждении? Прислушайтесь к себе. Почему вы боитесь, что вас уволят? Опасаетесь остаться без денег и не найти другую работу? Или, может, вас тревожит, что ваши коллеги увидят, как вы с чем-то не справились, и поднимут на смех?

Выпишите, что вы уже предприняли или можете предпринять в ближайшее время для того, чтобы вас не уволили. Включите логику: «Я уже делал это и раньше с неплохими результатами», «Я недавно прослушал курс лекций и знаю, как это делать», «Начальнику известно, что у меня недостаточно опыта, и готов помогать и поддерживать».

Хорошо, но, даже если случится самое страшное и вас уволят, действительно ли это будет безвыходная ситуация? Что тогда произойдет? Вы будете искать другую работу. Что случится тогда? Вы ее не найдете? Совсем-совсем никогда? Ну, может, найдете, но не ту, что хотите. Пойдете работать кассиром в «Пятерочке». Что случится тогда? И так далее. Доводите свой страх до абсурда, до крайней точки. Заодно продумывайте план Б и проверяйте его. «Я не найду работу» легко проверяется изучением текущей ситуации на рынке, например.

Если задуматься и быть честными с самими собой, то, в общем-то, становится очевидно, что никакой катастрофы не случится.

Если сейчас, прочитав эту главу, вы понимаете, что установок в вашей голове все еще множество, не пугайтесь: вы срастались с ними годами, невозможно отбросить их за полчаса чтения. Но хорошо, что вы уже их заметили. Значит, первый шаг сделан.

Мы все — кто-то в большей, кто-то в меньшей степени — живем во власти негативных установок относительно нашей карьеры.

Они мешают получать удовольствие от работы, оказываются ложкой дегтя в бочке меда. Или не дают выбраться из бочки дегтя и нырнуть в бочку меда — как посмотреть.

Для того чтобы сделать первый шаг в направлении карьеры, которая будет приносить радость, необходимо докопаться до истинной сути негативных установок и избавиться от них.

Нас в детстве не научили получать удовольствие от того, что мы делаем. Неудивительно, что кайфовать от работы, будучи взрослыми, мы тоже не умеем.

Детство — сложное время, и мало кто по-настоящему, всерьез по нему ностальгирует. Мы шли в школу, которую не выбирали и на которую не соглашались. Для кого-то, может, она и стала счастливым воспоминанием, но большинство при малейшей возможности с удовольствием сменили бы формат обучения. По мнению наших родителей и учителей, учеба всегда была немножко репетицией взрослой жизни. Надо было рано вставать («А на работу ты тоже будешь опаздывать?»), отсиживать положенные часы («Работать будешь с девяти до восемнадцати, там не до капризов!»), присутствовать даже на тех предметах, которые не нравятся («Думаешь, на работе тебе все будет нравиться?»).

Кружки тоже выбирали родители, опираясь в основном на свой вкус и чаяния о будущем ребенка. Мало кому повезло наслаждаться своим хобби. Гораздо больше детей тянули лямку спортивных секций, музыкалки или художки, считая дни до последнего экзамена. До момента, когда можно будет наконец делать, что хочется! Ура, свобода! Бросить нелюбимое занятие обычно не позволяли: «Мы уже за год вперед заплатили и инструмент (кроссовки, шахматы, лыжи, мольберт) купили. Бросают начатое только слабаки, хочешь вырасти неудачником?» Как будто начинать и бросать, пробовать себя в разном, искать дело по душе — это что-то плохое. В глазах взрослых только постоянство заслуживало уважения. Впрочем, их тоже можно понять: они и правда вкладывали немалые средства во все эти художки-музыкалки, хотели дать нам лучшее, в их представлении, будущее. Провожая меня в музыкальную школу, мама частенько приговаривала: «Кто знает, как сложится твоя жизнь, в крайнем случае на кусок хлеба заработаешь». Думаю, многие родители девяностых узнают себя в этой мотивации: вырастить ребенка, который не умрет от голода, дать ему дополнительный способ заработка «на черный день». Какое уж тут «хобби»!

Не меньше доставалось и тем, кто решил всерьез связать свою жизнь с творчеством или другими «неденежными» профессиями. Если ты заявлял родителям, что хочешь стать художником или музыкантом, они слышали что-то вроде: «Я буду жить в картонной коробке из-под холодильника». Заработок музыканта, с их точки зрения, состоял из оклада учителя все той же музыкалки и мелочи, которую кидают в шапку, когда ты играешь в переходе. (Или в ночных клубах, но там «сплошной разврат и наркотики», а еще «они патлы отращивают и домой приходят после десяти».) Моя племянница мечтала стать художницей, но родители заставили ее поступить в Строгановку на промышленный дизайн. Может, это и круто, да только совсем не то, чего ей хотелось.

Наши родители готовили нас не к миру, в котором мы будем жить, а к миру, где жили они. Это были тяжелые времена, им хотелось дать нам то, чего не было у них: стабильность. Они предпочитали не рисковать. Сегодня для художника или музыканта есть масса вариантов, как заработать себе на жизнь, — и даже на нечто большее, чем на картонную коробку, «Доширак» и банку кабачковой икры.

В среде, где «надо» и «должен» важнее «хочу», вырастают люди, которые не умеют выбирать, не знают, что им нравится. Ведь для того, чтобы освоить этот навык, нужно для начала иметь право на выбор — то самое, которого нас часто лишали.

Жизнь взрослых, не научившихся прислушиваться к своим желаниям, разделяется на две части. Одну, самую большую, занимают страдания. Даже вот так: Страдания. Эти люди ходят на работу к девяти утра, занимаются делом, которое не приносит радости, работают в команде, с которой у них нет ничего общего… Почему? Ну, потому что «все так живут», «жизнь (а тем более работа) дана нам не для счастья». Их поставили на рельсы — вот они и катятся, как паровозики, не в силах поменять маршрут. Другая часть их жизни — та, что гораздо меньше, — отведена под удовольствия: хобби, тусовки с друзьями, путешествия…