Ричард Тейлор - Разум убийцы. Как работает мозг тех, кто совершает преступления

Конечно, в газетах не пишут о самолетах, которые благополучно приземлились, и точно так же невозможно узнать, помогла ли моя работа предотвратить новые убийства. Я, однако, помню несколько случаев, когда чуть не допустил роковую ошибку. Почти 20 лет я являюсь сторонником участия психиатров в межведомственной охране общественности. Как бы то ни было, специалисты моей профессии, полицейские, тюремный персонал и сотрудники службы пробации теперь общаются чаще, чем раньше, и это очень хорошо.

После прочтения этой книги вам, вероятно, станет ясно, что убийцами становятся, а не рождаются. Плохое воспитание, расстройство привязанности, низкий уровень образования и употребление наркотиков характерны для многих преступников такого рода. При определенных обстоятельствах любой из нас может стать убийцей: мы все лишь в одном психотическом эпизоде от зверского преступления. Еще одним провоцирующим фактором является разрыв отношений. Чувство ревности и желание власти сильны и могут довести ранее несудимых «нормальных» людей до домогательств, угроз, насилия и убийства (особенно это касается мужчин).

Я не питаю иллюзий, что эта книга приведет к сокращению числа убийств, совершаемых во всем мире за год (более 400 тысяч), однако есть три проблемы, которые, как мне кажется, общество должно хотя бы попытаться решить.

Во-первых, мы должны сократить число убийств женщин. Жестокое обращение со стороны сексуального партнера до сих пор является серьезной проблемой во всем мире. Многое было сделано, чтобы решить ее, но мы обязаны приложить больше усилий.

Не знаю, как можно с легкостью выйти из кризиса. С агрессивной маскулинностью необходимо бороться с помощью семейного образования для молодых мужчин. Кроме того, нужно изменить реакцию общества и системы уголовного правосудия на насилие со стороны интимного партнера, особенно в патриархальных обществах. Существует серьезная культурная проблема, связанная с правом женщины принимать решения об отношениях. Я имею в виду пропасть между женоненавистническими и патриархальными культурами, где женщины обязаны подчиняться мужчинам, и либеральными или социальными демократиями, где представительницы прекрасного пола имеют право на независимость и безопасность.

Нам также нужно прилагать больше усилий, чтобы защитить девушек от культурно санкционированного женоненавистничества, жестокого обращения и насилия, в том числе от «насилия чести», и это гораздо важнее необоснованных переживаний по поводу оскорбления чьих-либо культурных представлений.

На стадии реализации находятся проекты по борьбе с преследованием, которые подразумевают сотрудничество полиции, службы психиатрической поддержки и организаций помощи жертвам. Есть надежда, что это поможет сократить число убийств, связанных с преследованием бывших партнеров. Если эти проекты докажут свою эффективность, а у нас уже есть ранние свидетельства их положительного воздействия, то они будут финансироваться как приоритетные.

Во-вторых, для сокращения количества убийств, совершенных холодным оружием, необходимо, чтобы программы по борьбе с алкогольной и наркотической зависимостью снова финансировались Национальной службой здравоохранения, а не местными властями. Алкоголизм и наркомания – это слишком серьезные проблемы общественного здравоохранения, чтобы их решали местные власти, не располагающие большими средствами. Именно употребление наркотиков подпитывает так называемые войны за территорию и, как следствие, нанесение смертельных ножевых ранений. Образовательные и профориентационные программы для молодежи, живущей в неблагополучных районах, должны стать приоритетом.

Мы должны решить проблему доступности ножей, используя подход, описанный судебным психиатром Джоном Крайтоном [73]. Чтобы сократить ношение молодыми людьми холодного оружия, необходимо организовывать образовательные программы и прибегать к подходящим наказаниям. Длинные ножи с заточенными остриями вовсе не являются необходимыми на кухне, и их легко можно заменить предметами другого дизайна. Тем, у кого дома есть опасные кухонные ножи, следует предлагать бесплатную, более безопасную замену. В таком случае можно будет предотвратить импульсивные бытовые убийства, как совершенные в состоянии психоза (Джонатан Брукс), так и связанные с домашним насилием (Шарлотта Смит).

Наконец, мы должны улучшить доступ к психиатрической помощи и лечению как для тех, у кого психическое расстройство проявилось впервые, так и для тех, у кого произошел рецидив. В текущей работе передо мной стоит сложная задача добиться психиатрической оценки и лечения людей с острыми проявлениями психического расстройства, и меня раздражает эвфемизм «выписан под дальнейшее наблюдение терапевта». Как можно ждать, что наши перегруженные врачи смогут взять на себя еще и лечение множества психических расстройств? Пациенты с серьезными и продолжительными проблемами должны стоять на учете у психиатра, даже если приходят на прием всего пару раз в год. Так мы хотя бы будем о них помнить, потому что если психиатры забудут о них, то и все остальные тоже. Нам нужно назначить единое контактное лицо для каждой зоны обслуживания в стране. Еще нам требуется больше мест для кратковременного пребывания в психиатрической больнице. Сокращение финансирования зашло настолько далеко, что сегодня госпитализируют только тех, кто находится в наиболее тяжелом состоянии, а тех, кому становится хоть немного лучше, сразу выписывают. Психиатры не могут предсказать, кто из психически больных пациентов в будущем совершит убийство, но если мы упростим процесс посещения специалистов и продлим лечение, то сможем предотвратить некоторые психотические убийства (даже если их будет всего несколько). При этом все пациенты получат более качественный уход.

Что касается нанесенного мне ущерба, то я, конечно, не раз испытывал сильный стресс. Это, однако, с лихвой компенсировали увлекательность и интеллектуальная сложность работы, а также выздоровление многих (но, к сожалению, не всех) пациентов. Мой энтузиазм, а также невероятная поддержка коллег и семьи помогли пережить трудные времена. Когда вам тяжело, окружение из судебных психиатров имеет много плюсов. Они знают, как быть твердыми и искренними, а также сочувствующими и заботливыми. Возможно, это лучшее описание того, что делают врачи моей специальности.

Поскольку в течение рабочего дня я имею дело не только с судебной психиатрией, но и с обеспечением правопорядка, моя задача состоит в том, чтобы наблюдать за теми, кто так или иначе представляет угрозу обществу. Хотя главной целью является упрощение доступа к лечению, мы также стремимся к сокращению ущерба и предотвращению убийств. Когда более 60 дел открыто одновременно, маловероятно, что я заскучаю и что мобильный телефон будет молчать.