Джулия Галеф - Мышление разведчика. Почему одни люди видят все как есть и принимают правильные решения, а другие — заблуждаются

Допустим, вы считаете себя разумным человеком, вы умны и эрудированны, вы знаете, что такое мотивированное рассуждение. Кажется, все это указывает, что у вас мышление разведчика. На самом деле эти свойства имеют удивительно мало отношения к делу. Единственный настоящий признак мышления разведчика — то, что человек мыслит, как разведчик. Далее в этой главе мы рассмотрим пять признаков мышления разведчика — пять индикаторов, которые проявляются в поведении человека и свидетельствуют, что он любит истину и будет стремиться к ней, даже если его не заставляют и даже если выяснение этой истины вредит его интересам.

Во время Гражданской войны в Америке город Виксбург имел стратегически важное значение. Он располагался в таком месте реки Миссисипи, что сторона, контролирующая этот город, могла контролировать также передвижение войск и снабжение в ту и другую сторону. Как выразился президент конфедератов Джефферсон Дэвис, «Виксбург — это гвоздь, скрепляющий половинки Юга» [43].

Генерал Улисс Грант, командующий армией северян, пытался взять Виксбург в течение нескольких месяцев, но безуспешно. Наконец в мае 1863 года он разработал смелый план. Он собирался подойти к городу с неожиданного направления, при этом скрывая передвижение своих войск от конфедератов. Президент Авраам Линкольн беспокоился: этот план казался ему чересчур рискованным. Однако два месяца спустя, в День независимости, победоносная армия Гранта стояла в центре Виксбурга.

Линкольн никогда не встречал Гранта лицом к лицу, но, узнав о победе, решил написать ему письмо. Оно начиналось так: «Дорогой мой генерал!» Линкольн выразил свою благодарность Гранту, а затем написал следующее: «Хочу сказать еще кое-что… Я считал, что вы должны подойти к реке и соединиться с армией генерала Бэнкса; когда вы повернули на север, к востоку от Биг-Блэк, я счел это ошибкой. А теперь я хочу лично признать, что вы были правы, а я ошибался» [44].

Это абсолютно характерно для Линкольна, как сказал его коллега позже, прочитав письмо. Президент никогда не стеснялся сказать другим, что они были правы, а он ошибался [45].

Строго говоря, мышление разведчика требует признания собственных ошибок только перед самим собой, а не перед другими. Однако готовность сказать: «Вы были правы, а я нет» — явный признак человека, ценящего правду превыше собственного эго. Вы можете вспомнить случай, когда поступили именно так?

Может быть, у вас есть знакомый или начальник, утверждающий: «Я уважаю честность! Я хочу, чтобы люди были со мной откровенны!» — но, если кто-нибудь ловит их на слове, они оскорбляются, уходят в глухую оборону или обрушивают на правдолюбца свой гнев. Или вежливо благодарят собеседника за честность и с той минуты его недолюбливают.

Гораздо легче утверждать, что любишь критику, чем на самом деле приветствовать ее. Но в очень многих случаях честные отзывы необходимы для продвижения к цели. Можете ли вы что-нибудь улучшить в своих выступлениях перед публикой? Есть ли жалобы у ваших клиентов? Может быть, вы как начальник, сотрудник, друг или романтический партнер делаете что-то такое, что неприятно другим людям?

Чтобы измерить свою терпимость к критике, недостаточно просто спросить себя: «Терпим(а) ли я к критике?» Вместо этого исследуйте свой послужной список. Были ли случаи, когда вас критиковали и вы принимали эту критику как руководство к действию? Вознаграждали ли вы когда-нибудь человека, который вас критиковал (например, повысив его в должности)? Предпринимаете ли вы усилия, чтобы другим людям было проще вас критиковать?

Один мой друг, его зовут Спенсер, заведует фабрикой стартапов и управляет несколькими группами людей. Дважды в год он предлагает всем своим сотрудникам заполнить анкету, чтобы оценить его работу на посту менеджера. Анкетирование проводится анонимно, чтобы людям было проще отвечать честно. Спенсер также научился формулировать вопросы различными способами, побуждая подчиненных высказывать критику в его адрес. Например, он спрашивает не только «Каковы мои слабые стороны как менеджера?», но еще и «Если бы вы могли выбрать во мне одну черту, чтобы ее улучшить, то какую именно?».

У меня по этому аспекту мышления разведчика показатели не слишком высокие, как вы, наверное, догадались. Не могу забыть, как я просила отзывы у своих студентов, одновременно задавая им наводящие вопросы. Я терпеть не могу, когда меня критикуют, и мне приходится делать колоссальное усилие, чтобы попросить кого-нибудь меня покритиковать. Мы со Спенсером в этом смысле различны, как небо и земля. Например, однажды он подошел ко мне и радостно предложил: «Слушай, Джулия, я тут узнал про очень крутое мероприятие по типу блиц-свиданий: ты по пять минут разговариваешь с десятью разными людьми, а потом каждый из них рассказывает, какое впечатление ты на него произвела и что тебе можно улучшить! Пойдешь со мной?»

«Спенсер, — чистосердечно ответила я, — я охотнее отпилю сама себе ногу тупым ножом».

Как-то утром в понедельник журналистка по имени Бетани Брукшир села за стол и открыла рабочую почту. Она получила два ответа от ученых, которым раньше писала с просьбой об интервью. Один ученый, женщина, начала письмо так: «Дорогая д-р Брукшир!» Другой ученый, мужчина, начал так: «Дорогая мизз Брукшир!»

Как это типично, подумала журналистка. Она вошла в Twitter и опубликовала следующий пост:

Наблюдение понедельничным утром.

У меня в автоматической подписи под письмами указано, что я имею научную степень Ph. D. Но я подписываю письма просто именем, без указания ученой степени. Я часто переписываюсь с людьми, у которых тоже есть научная степень. Они отвечают следующим образом:

Мужчины: «Дорогая Бетани» или «Здравствуйте, мизз Брукшир».

Женщины: «Здравствуйте, д-р Брукшир».

Так бывает не в 100 % случаев, но корреляция очень четкая [46].

Этот твит получил более 2300 лайков. «Я не удивлена», — прокомментирована одна женщина. «Конечно, это тенденция!» — написала другая. «Со мной постоянно та же история», — согласилась третья.

Пока в Twitter Бетани валились сочувственные и поддерживающие отклики, ей стало как-то не по себе. Ее наблюдение было основано на беглом впечатлении, по памяти, о том, как обычно отвечают на ее сообщения ученые мужского и женского пола. Но ведь все данные имелись у нее в почтовом ящике. «Мне следует проверить истинность выдвинутой гипотезы», — подумала она.

И вот Брукшир перебрала все свои письма, провела подсчеты и обнаружила, что была неправа. Среди ученых-мужчин 8 % обратились к ней «доктор», а среди ученых-женщин таких оказалось 6 %. Данных было слишком мало, чтобы делать на их основе какие-то далеко идущие выводы, но они определенно не поддерживали первоначальную гипотезу Брукшир. Спустя неделю она запостила продолжение нашумевшего твита [47]с результатами своего исследования: «Новый пост. Я изучила все данные по этому вопросу. Оказывается, я была неправа».