Реджина Томасауэр - Женщина, которая светится изнутри. Как найти свой источник женской силы и сексуальности [litres]

А потом увидела ценник.

Внезапно меня бросило в пот, в жар, закружилась голова. Я почувствовала, как из примерочной исчез весь кислород. Это платье было билетом в мир моих грез и желаний, пропуском к тому, чем я хотела стать.

И стоило 6000 долларов.

А мы с Брюсом наскребали на аренду.

Едва консультант вышла из примерочной, как Марси рассказала, как поступают богатые женщины. Оказалось, они покупают платья, носят вместе с ценником, а на следующий день возвращают. По ее словам, это вполне устоявшаяся практика, и мне не следовало стесняться и испытывать неловкость. Можно надеть его сегодня вечером для портрета, а завтра вернуть в магазин.

Все равно что взять редкую и ценную книгу в библиотеке, а не купить в магазине. Ужас не покинул меня, но стало полегче. Я должна была сиять во что бы то ни стало, а это платье делало меня новым человеком. Нет больше робкой и замкнутой Реджины – в этом платье я превратилась в легендарную Маму Джину. Я позвонила Брюсу объяснить причину странных перемещений средств на двух кредитных картах (на них было так мало денег, что пришлось разделить расходы). К моему удивлению, Брюс отреагировал не так уж плохо. Я судорожно сжала платье ценой в 6000 долларов и понесла его через все нью-йоркское метро, к студии художницы. Весь этот бесконечный вечер я просидела неподвижно, пока Каролина молча писала мой портрет, но в голове роились мысли. Улыбнуться? Или принять импозантный вид? Как выглядеть красивой, когда я совершенно не уверена в будущем? Ответов на вопросы я не знала. Шли часы. Она все рисовала. Я подложила бумажные платочки в подмышки, чтобы платье не пропиталось потом. В конце этого бесконечно долгого дня она наконец пригласила меня по ту сторону мольберта, чтобы показать портрет. Я ожидала увидеть буйство красок – зеленого, цвета морской волны, синего, блесток…

Но вместо этого увидела лишь контуры своего лица и зеленовато-синие глаза.

Оказалось, она даже не начала выписывать платье. Я и подумать не могла, что для портрета понадобится позировать дольше одного вечера. На следующий день Каролина уезжала в Испанию, следующая встреча должна была состояться не раньше, чем через две недели. Не успела я запаниковать, как снова раздался звонок от Брюса. Он хорошенько подумал и решил, что если мне так нравится платье, мы его оставим. Он понятия не имел, чем за него платить, но хотел, чтобы я взяла его.

Это был романтичный, но безрассудный жест. А ведь эксперимент и заключался в том, чтобы во всем руководствоваться собственными желаниями. С другой стороны, как я могла согласиться на подобное? И позвонила Пьеру, чтобы попросить совета.

– Реджина, ты никуда не отдашь платье, – немедленно заявил он. – Пусть оно станет частью тебя. Сейчас пойдешь и купишь к нему туфли, серьги, ожерелье и красивое белье. В следующий раз, когда нужно будет позировать, вызовешь такси до центра города, сядешь в него в этом платье. И должна будешь научиться входить и выходить из машины в вечернем платье. Пусть оно научит тебя быть Мамой Джиной. Пусть поможет войти в твой новый образ.

Я знала, что он прав. Как хорошая куртизанка, нужно выглядеть эффектно, чтобы обеспечить себе более высокое место в этом мире.

Нужно выглядеть эффектно, чтобы обеспечить себе более высокое место в этом мире.

И как многие куртизанки, о которых я читала, я собиралась откусить больше, чем могла прожевать. Ежемесячная аренда помещения, 6000 долларов за платье, предварительные расходы… Я едва не утонула. Кредитную карту временно заблокировали. Несколько лет я жила по графику платежей, пока не выплатила всю задолженность с процентами. Но те возможности, что открылись, с лихвой оправдали этот прыжок с обрыва без страховки. Как я и мечтала, через несколько лет школа прославилась, превратившись в предприятие с многомиллионным оборотом. В этом-то и состоит чудесная сила женщины, которая поднимается ввысь, несмотря ни на что. Когда мы боремся за идеалы своей божественной сущности, возводя их превыше навязываемых нам ценностей мировой патриархальной культуры, то вновь обретаем смысл жизни. Подобная перемена произошла не только со мной, но с тысячами женщин, прошедших через ШЖИ. Глоток вдохновения всегда стоит потраченных денег.

Чем больше я читала о куртизанках, тем отчетливее понимала: они по-настоящему устанавливали собственные правила. В те времена, когда большинство женщин вынуждены были, словно рабыни, подстраиваться под нормы общества, куртизанки проявили истинную находчивость и талант. Ведь женщины того времени обладали гораздо меньшей свободой, чем мы сейчас, и уж точно никогда не были финансово независимы, обеспечением всегда занимались мужья и отцы. Женщина не могла ни владеть имуществом, ни приобретать что-либо свое. У нее не было возможности учиться. Единственным предназначением было привлечь мужа, главным активом – зависимость.

Куртизанки же имели власть, были независимы и образованны. У них было право владеть собственностью и распоряжаться собственными деньгами (неудивительно, что именно их пример вдохновил более поздние движения борцов за права женщин). Учитывая культурный контекст, их поведение было поистине дерзким и шокирующим.

Одна из моих любимых историй – о двух парижанках: Каролине Отеро (или Каролине Прекрасной) и Лиане де Пужи. Они по-дружески соперничали, соревнуясь в силе, красоте и благосостоянии. Когда две красавицы появлялись в обществе, между ними шла негласная конкуренция за первенство.

Важно понимать: когда обворожительная куртизанка выходила в свет, движение замирало. Все хотели посмотреть, что на ней надето. Она в своей коляске, запряженной лошадьми, в изысканном платье и богатых украшениях представляла великолепное зрелище.

Парижская опера Пале Гарнье была для них излюбленным местом, ведь там, как нигде больше, они могли блеснуть красотой. Ко входу вела величественная лестница, переходящая в не менее великолепную залу и террасу с видом на город. Для воздыхателей были предусмотрены отдельные кабинки с дверцами, где можно было уединиться среди толпы зрителей, пришедших посмотреть оперу или балет.

В тот знаменательный вечер Отеро – с ног до головы в бриллиантах, рубинах, сапфирах и изумрудах, инкрустированных в тиары, ожерелья, серьги, браслеты на руках и ногах, а также кольцах на каждом пальце – произвела настоящий фурор. Де Пужи вошла вслед за ней и была сама сдержанность – с простым бриллиантовым ожерельем. Однако незаметно для соперницы следом вошла служанка, неся поднос с красной бархатной подушечкой, а на ней – огромную груду сверкающих драгоценностей. Она притворно унизилась в глазах соперницы, но по пятам шло все ее несметное богатство. Оцените остроумие, чувство юмора, умение смеяться над собой, легкость! Никогда в жизни мне не доводилось видеть подобный пример среди женщин моего времени. Это был не просто эпатаж ради эпатажа – проявление тонкости ума и дерзости, достойных восхищения. Это была дань почтения всем женщинам, на каждой ступени социальной лестницы Парижа.