Майкл Хебб - Поговорим о смерти за ужином. Как принять неизбежное и начать жить

Когда мы всерьез думаем о том, как хотим умереть, когда говорим об этом с другими, то повышаем шанс того, что все именно так и случится.

Я не задаю этот вопрос во время каждого званого ужина, однако, возможно, он самый важный. Будь у вас только тридцать дней, как бы вы их провели? На что похож ваш последний день на Земле? Кого вы хотите видеть рядом?

Возможно, самое важное осознание – осознание того факта, что умираем мы лишь однажды. Мы тщательно продумываем свадьбу, рождение детей – все эти значимые точки, моменты становления. И в то же время продолжаем подсознательно игнорировать тот факт, что мы смертны. Да, может, мы и не в состоянии полностью спланировать последние дни или часы жизни, однако в наших силах проследить, что наши желания озвучены и будут исполнены.

Некоторые люди утверждают, что предпочли бы умереть в одиночестве. Так же говорил и я. Мне представлялось, что ощутив дыхание смерти, я захочу тихо ускользнуть куда-нибудь в лес и бродить там до самого последнего часа, словно кот. Однако, впервые отвечая на этот вопрос вслух, я сказал нечто совершенно иное. Это не были слова отшельника и одиночки, напротив – я точно осознал, что хочу, чтобы на смертном одре со мной были обе мои дочери. Я понимал, что для нас троих это будет не обуза, а поистине подарок судьбы. Это понимание изменило мое поведение как родителя. Я осознал, что держал детей на безопасном расстоянии, скрывал собственные переживания, отчего и они не ощущали, что могут эмоционально открыться мне. Да, есть вещи, которыми с детьми не делятся, однако в общении с ними нельзя просто отодвигать эмоции в сторону.

Размышления о том, как провести последние дни на планете, заставляют вспомнить, что мы действительно ценим в этой жизни.

Люди говорят: хочу обнимать свою собаку, хочу есть шоколадный торт, хочу смотреть на океан. «Думаю, в последние пару дней я бы жрал грибы, – задумчиво заметил мой друг Джо, – потом съел бы гору огромных пышных блинчиков и занялся сексом».

Я воспользовался фразой про тридцать дней во время самого первого званого ужина. Я жутко нервничал, потому что в числе гостей были президент страховой компании United Healthcare [18], гендиректор компании Weight Watchers [19] Компания, предлагающая товары и услуги для оказания помощи по формированию здоровых привычек ( прим. пер .). , генеральный и исполнительный директор конференции по здоровью и медицине TEDMED, журналист Дэвид Юинг Дункан из New York Times и президент по здравоохранению сети Walmart. Вообще меня нелегко поразить списком имен, но это выглядело, как самый ужасный способ пересмотреть наше новое начинание.

Одна из гостей, Оливия Шоу, в какой-то момент отодвинула стул и поднялась, сразу приковав к себе внимание всех. Кажется, у меня мгновенно подскочило давление, ведь до этой минуты я был единственным, кто говорил стоя. Оливия внимательно посмотрела всем в глаза и заявила: «Не знаю насчет вас, но я собираюсь издать последний вздох будучи обнаженной, сидя верхом на моем мужчине и переживая самый дикий оргазм в своей жизни».

Комната разразилась смехом.

Это ее высказывание прорвало плотину, и остаток вечера прошел в атмосфере открытости.

Благодаря Оливии, с тех пор я старался оставить в разговорах место для легкого озорства, для непристойности и пошлости – для всего человеческого.

Невозможно говорить о смерти без юмора и прямоты.

В конце концов, это словно рождение ребенка без радости, слез и смеха. Придавая смерти сакральное значение, мы тем самым игнорируем все человеческое, что есть в этих переживаниях. И неважно, где идет беседа – за столом во время званого ужина или же в шезлонгах на крыльце дома.

Устраивая «ужин смерти» для своей семьи, Мария невероятно нервничала. Ей уже дважды случалось присутствовать на таких ужинах: один раз – у меня на квартире, и снова – с группой друзей, когда организатором выступала уже она сама. Побывав в роли хозяйки, Мария осознала, каким объединяющим и значимым может быть этот опыт. Так могла ли она лишить его своих родителей и сестру? Это были ее самые близкие люди в этой жизни и смерти. И в этот раз ставки были намного серьезнее, потому что… ну, это семья, в конце концов.

По просьбе сестры Мария заказала пиццу из ресторана неподалеку, дополнив ее домашним овощным супом, салатами и вином. Муж устроил детям их собственную вечеринку наверху, с сэндвичами и кино. И вот, после крепкого коктейля, Мария ощущала, что практически готова к вечеру.

Начиналось все не очень радужно. Сестра Марии Констанс пришла с мужем и детьми, которым было три и пять. Мария не удержалась от удивленной реплики:

– Ого! Не думала, что ты возьмешь с собой детей, – сестра слегка покраснела, однако Мария мгновенно добавила: – Не волнуйся, все нормально, мы отведем их наверх, к кузенам.

Констанс потребовалось время, чтобы вернуться в хорошее расположение духа. Она с самого начала не была в восторге от мысли о подобном ужине, а теперь ее еще и выбил из колеи тот факт, что детей брать с собой не предполагалось.

– Ты могла бы предупредить, я ведь не была в курсе твоих планов, – заявила она сестре.

– Да все нормально, расслабься! – ответила Мария.

Однако до «нормально» было далеко. Муж Констанс отпускал шуточки о том, что во время ужина собирается следить за счетом футбольного матча. «Надеюсь, это никого не смутит?» – спросил он.

– Даже не думай, – с угрозой ответил Питер, отец Марии. Угроза, казалось, была шутливой, но все же не совсем .

Джо, мама Марии и Констанс, которая не терпела ссор, старалась оставаться веселой. Констанс все еще переживала из-за недоразумения с детьми, а Мария нервничала, что все пошло не по плану и что, возможно, не хватит времени поговорить обо всем, пока идет один детский фильм.

И вот началось. Все немного расслабились, когда вспомнили об ушедших близких. Затем Мария задала вопрос про последние тридцать дней, и вот тут-то стало действительно интересно.

Джо заявила, что она не хотела бы знать о том, что это ее последние дни или часы на Земле.

– Ну ладно, мам, но давай представим, что ты все же узнала! – настаивала Мария.

– Я прекрасно тебя поняла, но я бы не хотела знать.

– Кажется, это не по правилам, – заметил Питер.

Джо смирилась и, вдумавшись, сказала, что хотела бы провести последние тридцать дней, гуляя с друзьями, играя в маджонг, проводя время с детьми и внуками. Разговор плавно перешел на то, как разные люди отвечали на этот вопрос во время аналогичных ужинов.

– Довольно часто люди упоминают секс, – заметил Эллиот. Как и для Марии, это был третий его «ужин смерти». – Многие хотели бы умереть во время секса.

«О мой бог, – промелькнуло в голове у Марии. – Эллиот говорит о сексе в присутствии моих родителей ». Она была готова к тому, чтобы открыться, стать уязвимой, но не предполагала, что это означает разговоры о сексе с родителями. Она нервно оглядела сидящих за столом, пытаясь понять, испытывают ли они то же смущение и неловкость.