Роберт Уилсон - Психология эволюции. Руководство по освобождению от запрограммированного поведения

Первое человеческое существо, которое субъект видит после такой изоляции, легко может быть избрано им в качестве заменителя матери или отца. Это объясняет, почему у людей, попавших в заложники к террористам (например, пассажиров захваченного самолета), часто развивается «парадоксальная» симпатия к тем, кто угрожает им смертью. Это также объясняет, почему призывник начинает видеть в своих похитителях не только захватчиков, но и защитников, а также почему подвергнутая промыванию мозгов жертва начинает угождать, благодарить и, в конце концов, «уважать» промывателя мозгов.

В любом случае, так как контур биовыживания связан с питанием, те, кто доставляет пищу, становятся вероятными объектами привязывания. Политический заключенный, призывник, заложник террористов – все они в процессе регулярного кормления понемногу привязываются к тем, кто держит их в плену. В неявной форме это присутствует в различных религиях (но уже без запугивания, которое создает настоящую импринтную уязвимость): за ритуалом крещения-возрождения следует трапеза-причащение.

Варианты этих методик могут применяться даже к тем, кто попадает в среду промывания мозгов добровольно, как это было в «Народном Храме», «Семье» Мэнсона и других подобных организациях. Как только жертва оказывается на территории общины, первый шаг – это ее изоляция , обрыв всех связей с внешним миром и его конфликтующими туннелями реальности. В то же время быстро создается атмосфера родительской любви и защиты (так называемая «бомбардировка любовью») и подается пища .

Независимо от того, добровольно ли субъект попадает в эти новые условия или его похищают (или арестовывают, как в полицейских государствах), цель следующего этапа обработки – сломать его эмоционально-территориальные импринты второго контура. Это значит, что субъекта продолжают кормить (поддерживать оральную зависимость первого контура) и в то же время всеми возможными способами атакуют его эго второго контура. Последовательное сравнение приемов «синаноновских игроков» [65] «Синанон» – организация, помогающая наркоманам избавиться от пристрастия к героину. В отличие от других «Анонимных алкоголиков» и т. п., практикует очень жесткие, конфронтационные психологические методики, называемые «синаноновской игрой». – Прим. ред. и, например, сержанта учебного лагеря армии США выявит удивительное сходство: в сущности, на все лады повторяется одно и то же: «Ты совершенно неправ . Мы совершенно правы . Очень маловероятно, чтобы такой неправый , как ты, когда-либо стал правым , но мы постараемся тебя переделать». Конечно же, широко используется анальный словарь территориального статуса. Идеальный субъект должен почти забыть свое имя и быть готовым отзываться на окрик «Эй ты, задница!».

Чувство «Низшего Щенка» может быть усилено периодическими дозами настоящего страха. «Страх – великий учитель» – одно из любимых изречений Чарли Мэнсона. В коммунистических странах (как показано в замечательном, правдивом фильме Коста-Гавраса « Исповедь ») любимый трюк промывателей мозгов состоял в том, чтобы вывести субъекта из камеры, провести в тюремный двор и накинуть ему на шею петлю, как будто сейчас его повесят. Облегчение, которое он испытывает, когда все это оказывается блефом, создает идеальную импринтную уязвимость. Вариант подобной ситуации есть в моем романе « Иллюминатус! »: жертву убеждают, что она отравлена, помещают в гроб и захлопывают крышку. Прошедшие инициацию в качестве мастера-масона, я думаю, признают, что это и есть та самая «отметка, которую ты унесешь с собой в могилу».

У индейцев зуни каждого мужчину в юности похищают «демоны» в масках, которые увозят его от племени (от матери и других импринтированных символов безопасности). Его тащат в пустыню и бьют плетьми. Затем «демоны» снимают маски и оказываются родственниками жертвы по материнской линии; в этот момент импринтной уязвимости посвящаемому объясняют племенные «секреты» (местный туннель реальности). Естественно, все это оставляет неизгладимый след в сознании новичка. Подобные обряды посвящения существуют у всех племен, хотя не всегда столь искусно разработанные. Символическими и менее жесткими вариантами этого обряда являются бар-мицва и конфирмация – церемонии наших местных мегаплемен.

Перерождение второго контура можно считать практически завершенным, когда Низший Щенок начинает искренне (а не лицемерно) искать одобрения Высших Щенков. Это, конечно, начинается как вынужденное исполнение роли; опытный промыватель мозгов знает это и не особенно возражает. Он тонко стимулирует этот процесс, чтобы «актерская игра» становилась все более реальной. Как давно заметил Эдмунд Берк (и как известно каждому актеру, практикующему метод Станиславского), нельзя сделать три драматических гневных жеста в политическом выступлении, не начав при этом ощущать настоящий гнев. Нельзя сделать три жеста подчинения, не начав при этом ощущать покорность. (В этом и состоит секрет психологии «человека фирмы», в котором годы покорности вырабатывают настоящее самоотождествление с работодателем.)

Призывник сначала старается угодить сержанту, чтобы избежать дальнейших унижений и наказаний. Постепенно он начинает по-настоящему хотеть угодить сержанту, т. е. доказать, что он не совсем плох и «достаточно хорош» для того, чтобы быть солдатом. Патти Херст, без сомнения, сначала притворялась, что приняла туннель реальности САО, но затем игра начала постепенно превращаться в реальность.

Этот процесс ускоряется при помощи системы периодических поощрений. Субъект все чаще и чаще выдает (как сказали бы бихевиористы) требуемое поведение. Поскольку люди устроены сложнее, чем представляют себе бихевиористы, необходимо перемежать поощрения наказаниями за «неискренность» или «отступничество». Субъект должен понять: после начального этапа недостаточно только притворяться, что новый туннель реальности принят ; чтобы избежать дальнейших унижений, потери эго, запугивания и постоянного статуса Низшего Щенка, необходимо начать искренне принимать его . После закрепления импринта беспомощности этот процесс кондиционирования и обучения будет происходить довольно гладко, особенно если люди Главного Промывателя Мозгов будут стимулировать его поощрениями, поддержкой и общим «вознаграждением» (за искреннее подчинение) наряду с презрением, разочарованием и общим неодобрением (за неискренность или отступничество).

Теперь легко пройдет переимпринтирование третьего, семантического контура. Человеческий мозг способен овладеть любой символьной системой при достаточной мотивации. Некоторые люди могут исполнять на фортепиано позднего Бетховена; мне это кажется таким же «чудом», как и предполагаемые чудеса экстрасенсов; человек может изучить французский, хинди, различные виды счисления, суахили и т. п. до бесконечности – при наличии мотивации .