Дэн Миллмэн - Двенадцать врат просветленной повседневности

Овчарка по кличке Моряк уселась на заднее сиденье. Зеркало заднего вида отразило её крайне серьёзную морду, одно ухо торчало вверх, а другое свисало вниз. Пёс будто постоянно приглядывал за своим хозяином, чья манера держаться, как вскоре обнаружилось, была, мягко говоря, несколько чудаковата.

Я попытался было с ним поболтать, но его ответы были либо невнятны, либо звучали совершенно невпопад. Например, на вопрос, куда его подвезти, он ответил: «Красный Крест мне не поможет». А позже, на совершенно другой вопрос, он сказал, что ему надо в Канаду: «Там живёт мой двоюродный брат. Он обещал мне дать много фанеры. Я построю из неё бригантину, на которой смогут кататься все сироты мира».

Скомпоновав в уме, будто пазл, его реплики в некий связный рассказ, я понял: у него нет ни денег, ни дома, и он, по всей видимости, только что вышел из психиатрической больницы.

Я остановился у ближайшего «Макдональдса», спросив, не прочь ли он подкрепиться парой бургеров. Он отказался. Вместо того, порывшись у себя в карманах, вытащил монету в четверть доллара и попросил принести ему рожок мороженого. Я зашёл внутрь, решив купить-таки что-то съестное, а затем притвориться, что мне расхотелось есть, и предложить ему.

Когда же вышел с объёмистым пакетом в руках, то увидел, как он и пёс вовсю угощаются из мусорного бака. Увидев меня, Джон призывно помахал рукой: «Присоединяйся, эти бургеры ещё свежие».

У Канаду в тот день, как бы то ни было, я не собирался и потому высадил его под мостом (шёл дождь, а зонта в подарок у меня не было) и попытался на прощанье дать немного денег. Даром брать их он отказался, а вместо этого предложил продать свой берет. Не видя иной возможности хоть как-то ему помочь, я, изобразив восхищение его головным убором, согласился.

Пять лет спустя я увидел Джона снова. Моряк был по-прежнему с ним, одно ухо вверх. Другое вниз. А на Джоне был новый, разноцветный берет с вышитой золотой нитью каймой – в солнечных лучах она походила на кружок нимба, который рисуют у святых на католических иконах.

Может, подумалось мне тогда, это принявший вид сумасшедшего бродяги ангел, побуждающий людей раскрывать свои сердца.

Питер из Северной Каролины

Вряд ли Мать Тереза, вставая по утрам, говорила себе: «Проклятье, опять нужно идти помогать этим мерзким прокажённым». Я думаю, она видела лик Иисуса в каждом, кому служила.

Хотя одни люди шлют мне письма с предложениями проводить тренинги Мирного воина для заключённых в тюрьмах, другие предлагают избрать главным объектом внимания молодёжь, а третьи убеждают, что наилучших результатов я бы достиг в семинарах с менеджерами, – я понял, что моё призвание подразумевает работу с людьми всех судеб , кого привлекли мои книги, выступления, творчество.

В своём служении мы движемся путём проб и ошибок, постепенно развивая способность делать этот мир лучше. Тут правильнее следовать зову сердца, а не тому, что называют велением долга, и уж конечно, не чувству вины. Надо найти ту форму служения, которая близка вам по духу, полнее выразит дарования, реализует склонности и интересы. Тогда это проявит в вас лучшие качества и позволит в итоге сказать: «Я обрёл себя. Наконец-то я дома!»

Вы, наверное, Дэн, меня совсем не помните. Года два назад я позвонил к вам в офис, и мы минут пять проговорили. Точнее, говорил в основном один я, перечисляя беды и напасти своей тогдашней жизни: девушка от меня ушла, работа надоела до смерти, и я совершенно перестал понимать, чего хочу и зачем существую.

Ваш краткий ответ на мою исповедь, признаюсь, взбесил меня до крайности: вы сказали, не подумать ли мне о каком-либо неоплачиваемом занятии на общественных началах – в приюте, больнице или иной какой организации, чьи идеалы близки мне по духу. В общем, порекомендовали заняться общественно полезной деятельностью.

Впечатление было такое, будто вы вообще меня не слушали, не дали себе труд вникнуть в мои беды, а просто решили отделаться от назойливого юнца с его ненужными вам проблемами.

Но пишу я вам сейчас совсем не для того, чтобы излить тогдашние свои чувства. А, наоборот, желая выразить свою благодарность. Поскольку примерно через полгода после нашего разговора я, сам не зная отчего, записался -таки волонтёром в молодёжный центр по соседству. И вскоре понял, сколь ценен был тот ваш совет.

Жизнь моя, в заботе и тревогах о детях из неблагополучных семей, понемногу обретает утраченный смысл (и даже с покинувшей было меня девушкой я опять стол встречаться). Мне не совсем ещё ясно, какой именно механизм психики здесь задействован, – ну да это, может, и не важно. А важно то, что я понял: хочешь помочь себе – помоги другому.

Спасибо, Дэн.

Тодд из Канзас-Сити

Подумайте: ведь многие организации действительно не в состоянии нормально функционировать (а иные даже и вообще существовать!) без вашей добровольной помощи.

Вариантов здесь множество:

· Экологические организации

· Дома престарелых

· Молодёжные центры досуга

· Телефонные линии психологической помощи

· Приюты для бездомных

· Организация секций для рудных подростков

· Помощь в клиниках и хосписах (где лежат безнадёжные больные)

· Создание своих уникальных видов служения и помощи

И это – лишь верхушка айсберга! В Интернете или муниципальной библиотеке легко найти внушительный список многочисленных организаций, остро в вас нуждающихся.

Случается и так, что волонтёрство становится в конце концов основной занятостью, перерастает в полноценную карьеру. Но даже и без этого оно удивительно способствует прояснению своего места в жизни, цели и направления движения.

Что уж тут говорить, когда даже простейший акт дарения какой-нибудь безделицы заметно повышает уровень серотонина в крови и высвобождает такие естественные опиаты, как эндорфины, принося блаженное ощущение удовлетворения и даже счастья.

Мой муж болел лейкемией и в общей сложности три года провёл на больничных койках.

Как-то в очередной клинике он оказался в одной палате с неким Полом (у того была лимфома) и почти сразу его невзлюбил. «Ты бы только видела, – жаловался он мне в первый же день по телефону, – как этот тип макает ватные тампоны в какой-то лосьон и медленно натирает им свою кожу. Для лица у него один крем, для шеи – представьте себе – другой, для рук – третий, а волосы он зачесывает с особым маслом!» В общем, когда Пол принялся шлифовать ногти изящной пилочкой, мой Марк не вынес и резко задёрнул занавеску своей кровати. «Мало мне того, что я болен, так ещё и сосед по палате – полный урод!» – прошептал он.