Наталия Белопольская - Такие неformatные взрослые

Василий произвел на меня хорошее впечатление. Он выглядел спокойным, уравновешенным человеком, а ведь ему тоже было нелегко. Жена сообщила ему о том, что беременна и что не собирается делать аборт. Василий видел, что она страдает, но объяснял это по-своему. Он и сам очень боялся того, что второй ребенок родится больным. Василий был растерян и напуган. Лариса отказывалась обсуждать с ним любые вопросы, связанные с беременностью. Она отказывалась также идти с Василием к врачу.

Василий сказал, что рад тому, что с Ларисой будет работать психолог.

Я попросила его набраться терпения. Объяснила, что Ларисе сейчас очень трудно, что ее не стоит ни о чем расспрашивать, что она должна успокоиться. Сказала, что все женщины, имеющие больных детей, особо нервничают во время последующей беременности.

Я не сказала Василию ни слова неправды, но и всей правды я ему сказать не могла.

– В конце концов, я не знаю, от кого беременна эта женщина, – рассуждала я сама с собой. – Для меня она просто беременная женщина, у которой уже есть тяжело больной ребенок и которая находится сейчас в таком состоянии, что я не могу ее бросить…

Мы регулярно встречались с Ларисой до самых родов. Она полюбила сеансы «Счастливых сновидений», и я дала ей домой кассету с записью «снов».

Мы много беседовали, скроили ей два красивых широких платья, которые Лариса потом сшила дома.

Однажды утром мне позвонил Василий и сказал, что Лариса родила девочку. Здоровую. Почему-то мне показалось, что в голосе Василия не было достаточно радости для столь замечательного события. «Переволновался», – решила я.

Потом позвонила Лариса. Она была счастлива по-настоящему! Она сказала, что роды прошли хорошо, и девчушка – просто чудо! А самое главное – она здорова!!!

К Евгению на работу устроился бывший одноклассник – Павел Белов. В первый же день приятели пошли вместе обедать. Обменивались сведениями о бывших учениках родной школы.

– А ты знаешь, какое у Лариски Сысоевой несчастье? – спросил Павел Евгения.

– Нет, – испугался тот. – А что случилось?

– Да это уже старая история, – сказал Павел. – Она родила какого-то очень больного ребенка, он практически не развивался: не говорил, не ходил. Ему сейчас лет пять. Но недавно она родила второго ребенка, абсолютно здорового, девочку, кажется. Мне Людка Родина рассказывала, она Лариску видела недавно.

Евгению стало не по себе. Лариса клялась ему в любви, говорила, что он единственный мужчина в ее жизни, а сама вдруг родила от мужа, едва расставшись с Евгением. Не поймешь этих женщин! И почему она никогда не говорила ему, что у нее такой больной ребенок?

А вдруг… Евгений гнал от себя эту неприятную мысль, но она все же четко осела в его сознании. А вдруг Лариса родила ребенка от него, Евгения? А вдруг ребенок тоже неполноценный? Может, у Сысоевой что-то там не так в организме, и она не может иметь здоровых детей? А вдруг ее муж бросил, узнав о ее связи с Женькой? Ой, а если его супруга узнает об этом? Ой, а если Лариска подаст на алименты? Докажет Женькино отцовство и подаст на алименты?!

«Так, спокойно, – сказал себе Евгений Михайлович. – Еще ничего не известно. Может, ребенок не от меня. Тогда какой он там родился – больной или здоровый – меня не касается. Главное, чтобы жена ничего не узнала».

Прошла неделя, но Евгений не смог успокоится. Он решил приехать к Ларисе домой без приглашения днем, когда, как он знал, Лариса бывала дома одна.

Лариса только что покормила и уложила спать Петеньку, а потом с наслаждением занялась кормлением дочки. Дашка сосала жадно, сосредоточенно, кряхтя от удовольствия. Звонок в дверь прервал идиллию. Лариса, не отнимая дочь от груди, подошла к двери. Она увидела в глазок Женьку и от неожиданности распахнула дверь.

– Привет!

Ее первая любовь Евгений смотрел настороженно и мрачно. Лариса моментально собралась с духом и улыбнулась.

– Здравствуй, Евгений! Зачем пожаловал?

Но такого разговора Лариса не ожидала. Евгений вошел в квартиру и плотно прикрыл за собой дверь.

– Ну ты, мать уродов, – сказал он Ларисе, своей первой любви. – Даже не думай навязывать мне этого ребенка. Тебе не на что рассчитывать, поняла? Думаешь, нашла дурака, да? На чувствах моих сыграть захотела? Развела тут романтику, понимаешь. Сама кашу заварила, сама и расхлебывай.

Лариса грудью чувствовала тепло Дашкиной щеки. Она удивилась своему равнодушию к Женькиным словам и сказала:

– Успокойся, Евгений. Это не твой ребенок. Зря ты сюда прибежал. А вот того, что назвал меня «матерью уродов», я тебе не прощу. Жаль, мужа нет дома, он бы тебя с лестницы спустил. Уходи. Видишь, у меня ребенок на руках, а то я и сама бы тебя выгнала.

Евгений открыл было рот, потом его закрыл и вышел из квартиры. На душе у него было паршиво. Лариска все-таки такая красивая!

Лариса положила Дашку в кроватку, потому что боялась ее уронить. Ее колотил озноб, поднялась температура, а руки стали ледяными. Потеряв сознание, она рухнула на пол…

Оправившись от потрясения, Лариса приехала на встречу со мной. До этого мы говорили с ней по телефону, и я знала, что произошло.

– Долго мне еще страдать? – спросила меня Лариса голосом, полным отчаяния.

– А что вас сейчас мучает? – спросила я, проигнорировав ее вопрос.

– Боюсь, что Женька захочет поговорить с моим мужем, потребует установления отцовства.

– Так, еще чего вы боитесь?

– Боюсь, что муж узнает, что Дашка не его дочь, и бросит меня с детьми. Как тогда мы будем жить и, извините, на какие средства?

– Еще чего-нибудь вы сейчас боитесь? – деловито спросила я.

– Нет, – ответила Лариса растерянно, – а разве этого мало?

– А молоко у вас не пропало? – опять деловито спросила я.

– Нет, не пропало, – снова растерянно ответила Лариса.

– А если бы пропало, вы бы расстроились?

– Конечно, Дашке же полезно грудное кормление!

– Вот, – сказала я, – думайте лучше об этом. А с мужчинами придется разобраться. В одном прав Евгений: вы кашу заварили, вам и расхлебывать! Но дети пострадать не должны. Вы со мной согласны?

Лариса молча кивнула.

Я пыталась разработать план действий, но меня смущала чрезмерная ответственность, которую я невольно взяла на себя. Фактически все вышло так, как хотела Лариса. Я сопровождала всю ее беременность и даже больше. Но как отказать женщине, оказавшейся в такой сложной ситуации? Для меня было очень важно, что Лариса была прекрасной матерью для обоих своих детей. Ну что ж! Ей придется решать самой. Нести ли свой крест лжи дальше или рассказать всю правду. Истина, как обычно, оказалась посередине.

– Нет, – сказала Лариса, – я не скажу мужу правды. Лучше вы позвоните Евгению, скажите, что вы врач и что Дашка – не его дочь.