Ольга Гордеева - Измененные состояния сознания и культура: хрестоматия

Я отчетливо помню, что это произошло, когда мы собрались в нашу экспедицию по Месоамерике. Осенью 1952 г. мы узнали, что авторы XVI в., описывающие культуры индейцев Мексики, отмечали, что некоторые грибы играли роль божеств в религии аборигенов. Одновременно с этим мы узнали об обнаружении (в основном, в горных районах Гватемалы) все большего количества каменных скульптур доколумбового периода, напоминающих грибы, большинство из которых имеет высокую грубо вытесанную ножку. За отсутствием лучшего названия археологи назвали их «каменные грибы», но ни один археолог не связал их с грибами или с обрядами, описанными авторами XVI в. в соседней Мексике. Они были загадкой, и «каменный гриб» был просто удобным термином. На некоторых из этих каменных изваяний были изображения лика бога, человеческого лица или животного, и все эти скульптуры очень походили на грибы. Подобно ребенку в «Новом платье короля», мы объявили, что так называемые каменные грибы действительно представляли грибы и что они были религиозным символом, подобно кресту в христианской религии, или звезде в иудаизме, или полумесяцу в мусульманстве. Если мы правы – и накапливающиеся данные свидетельствуют в пользу нашей гипотезы, – тогда этот месоамериканский культ божественного гриба, этот культ плоти Бога, как науа* называли его в до–испанские времена, может быть прослежен археологически от своих истоков, по крайней мере, с 500 лет до н. э. (но, возможно, и с 1000 лет до н. э.) Это адресует родовой культ гриба у нагорных майя* к тем временам, когда в Месоамерике впервые появилась каменная скульптура. [10]

Таким образом, мы обнаруживаем культ гриба в центре одной из старейших цивилизаций Месоамерики. (…) Разве микология, которую кто–то назвал падчерицей естествознания, не обретает полностью новое и неожиданное измерение? Религия всегда лежала в основе самых высоких способностей и культурных достижений человека, и поэтому я призываю научиться видеть скромный гриб в новом свете.

И в Гватемале, и в Мексике – в Табаско и в Веракрусе – было найдено множество таких каменных скульптур грибов, датируемых между 1000 и 300 гг. до н. э., – с антропоморфными и зооморфными изображениями на основании скульптуры или без них (рис. 1). На данной скульптуре изображен присевший ягуар с человеческой головой, что, возможно, означало шаманистические трансформации, происходящие под влиянием галлюциногенных грибов или духа–покровителя священного растения.

Рис. 1.Доклассическое каменное изображение гриба, найденное на нагорье в Гватемале, датируемое приблизительно 500 г. до н. э.

Нам остается выяснить то, какие виды грибов почитались в Месоамерике и почему. К счастью, мы могли воспользоваться опытом некоторых наших предшественников в этой области: Бласа Пабло Реко, Роберта Дж. Вейтлейнера, Джин Бассетт Джонсон, Ричарда Эванса Шультца и Еунис В. Пайк. Все они сообщали, что культ продолжает свое существование в Сьерра Масатега в Оахаке. Поэтому мы отправились туда в 1953 г. Насколько нам известно, мы были первыми посторонними, которые ели грибы, первыми, кого пригласили принять участие в церемонии почитания священного гриба (это было в ночь с 29 на 30 июня 1955 г.). Теперь я хотел бы описать отличительные черты существовавшего у индейцев Месоамерики культа божественного гриба, который… для индейцев является аспектом повседневной реальности, но при этом и священной тайной их жизни.

Прежде всего, позвольте здесь мне сказать несколько слов о характере психических нарушений, которые вызываются поеданием грибов. Эти нарушения полностью отличны от эффектов алкоголя, как день от ночи. Мы вступаем в обсуждение, в котором словарь английского языка, как и любого европейского языка, обнаруживает свои несовершенства. В них нет никаких слов, чтобы характеризовать это – «грибное» ( bemushroomed) – состояние, о котором мы будем говорить. На протяжении сотен, даже тысяч лет мы думали об этих вещах в терминах, сообразных алкогольному состоянию, и теперь должны разрушить оковы, созданные нашим «алкогольным» наваждением. Мы все волей–неволей заключены в тюремные стены нашего повседневного словаря. Развивая навык выбора слов, мы можем распространять принятые значения, чтобы охватить обладающие некоторой новизной чувства и мысли, но, когда состояние сознания крайне отличается от обычного, будучи полностью новым, тогда все наши старые слова не подходят. Как вы расскажете человеку, слепому от рождения, что значит видеть? В данном случае эта аналогия особенно подходит, потому что, на первый взгляд, у человека в «грибном» состоянии наблюдаются некоторые из объективных симптомов, характерных для опьянения. Сейчас фактически все слова, описывающие состояние опьянения, от «интоксицированного» (что буквально означает «отравленный») до огромного множества вульгаризмов, являются презрительными, уничижительными, бранными словами. Любопытно то, что современный цивилизованный человек находит отдых от забот в наркотике, который он, по–видимому, нисколько не уважает! Если мы используем для «грибного» состояния по аналогии термины, подходящие для алкоголя, мы наносим ущерб грибу, поскольку есть опасность, что опыт переживших «грибное» состояние не будет по достоинству оценен. Мы нуждаемся в особом лексиконе для описания всех аспектов божественного опьянения.

Эти трудности коммуницирования порождали некоторые забавные ситуации. Два психиатра, принявшие гриб и знающие свои переживания во всей их полноте, подверглись критике в профессиональных кругах за то, что перестали сохранять «объективность». В итоге, все мы разделились на два класса – тех, кто принял гриб и был дисквалифицирован из–за субъективности своего опыта, и тех, кто не пробовал гриб и был дисквалифицирован за полное отсутствие знаний о предмете! Что касается меня, простого обывателя, я глубоко благодарен моим индейским друзьям за то, что они посвятили меня в великую Тайну гриба. При описании случившегося я буду использовать знакомые слова. хотя прекрасно понимаю, как не подходят любые слова для воссоздания образа того состояния.

Сейчас я перенесу вас в одноязычную деревню в нагорье южной Мексики. Только горстка жителей знает испанский. Люди в ней склонны к злоупотреблению алкоголем, но в их умах грибы – это нечто совсем другое, но не по степени, а по качеству. Об алкоголе они говорят с той же самой шутливой вульгарностью, как это делаем и мы. Но о грибах они предпочитают не говорить вообще, по крайней мере, когда находятся в компании и особенно когда в ней присутствуют чужеземцы, белые чужеземцы. [11]