Владимир Леви - Цвет судьбы

Вместе с ней я похоронила и свою душу. Мир стал пустым, потерял краски, а жизнь моя потеряла смысл. Мне стоит огромного труда сдерживаться и не говорить грубости всякий раз, когда мне говорят: "Возвращайся в жизнь, ты еще молодая". Люди просто не представляют, кем была для меня моя дочка. Мы с ней были не просто мать и дочь, она была для меня еще и подругой, у нас с ней никогда не было друг от друга тайн, мы ни разу не сказали друг другу слова лжи. Я знала ее друзей, их радости и тревоги, жила их жизнью. Благодаря дочке я прожила второе детство и вторую юность, и в 39 лет все казалась себе молодой, легкой, могла повозиться и подурачиться с ней, как ровесница...

Она погибла - и стало пусто.

Я не желаю верить в то, что ее нет и не будет. Я хочу верить, что разлука эта - временная. И я, никогда никому не завидовавшая, начинаю завидовать старым женщинам. Моей двоюродной бабушке 85 лет. За свою жизнь она потеряла четверых детей, но она спокойно доживает свои дни с твердой уверенностью... Насколько бы мне легче было переживать свое горе, если бы я так же твердо верила в то, что, когда придет мой срок, моя дочка встретит меня и уж больше мы с ней не расстанемся.

Нет ли у вас таких фактов и таких слов, которые бы укрепили во мне мысль о непременной нашей встрече? Дочка моя все время со мной. Ее образ я вижу мысленно каждую минуту. Но образ этот очень прозрачен...

Извините, что своим длинным и, может быть, абсурдным письмом отняла у вас много времени.

Ответа не привожу.

Когда Практик уже не нужен, ищется Утешитель.

Люди идут на все, чтобы верить только в то, во что хотят верить.

Есть, однако, немногие, ищущие не уменьшения боли. Они жаждут, чтобы их боль возымела смысл.

В.Л.

Я понимаю, что я - миллионная частица... Мне 27 лет. Преподаю в школе. Видите ли, моя мама не пожелала больше жить. Решила этот вопрос во время депрессии... А я стала ужасно переживать и задумываться над ее поступком. Ее врач сказал, что мне нужно лечиться профилактически, иначе меня постигнет "семейный рок", дурная наследственность. После этого разговора вдруг почувствовала тягу к... Боюсь этого слова. Вот уже год отчаянно держу себя в руках, боюсь сорваться, не выдержать. Таблетки пить не могу. Я так люблю и хочу жить, но боюсь себя.

...Когда это совершается, причина уже не играет роли (она может быть и какой-нибудь двойкой за сочинение), действует только следствие... Душа теряет себя - и не руководится ничем, кроме боли, ощущаемой уже не как боль, а как сон, как торжество... В этой тьме все поступки могут быть очень точно рассчитанными, изобретательными - суженное сознание всегда кажется себе наконец-то ясным. Может и сдавливаться годами как мертвая петля, сдавливаться до одной точки - логично и холодно, никаких импульсов... И вот НАКОНЕЦ грань, тот миг, за которым СОБЫТИЕ уже неуправляемо, уже механически себя продолжает... Кто, кто же знает последнюю мысль преступившего? Последняя вспышка - может быть, там и было...

Если бы ты только мог в ЭТОТ миг увидеть себя - ты бы себя схватил, связал и приговорил к самому страшному аду. Ты бы убил себя еще раз, чтобы жить.

N.N.

Вы здоровы. Врач либо ошибся, либо вы его не так поняли. Несчастье с мамой - не рок для вас, а УКАЗАТЕЛЬ ИНОГО ПУТИ.

Наследственные случаи душевных болезней имеют причины гораздо более сложные, чем просто наследственность. От родных нам может передаваться эмоциональный склад, обостренная чувствительность, неуравновешенность - склонность к болезни, самое большее, но не болезнь. Душа у каждого своя, и болезнь своепричинна. Внушаемость и невольное подражание - вот что более всего делает нас похожими на своих родных. Но как раз это, к счастью, и более всего нам подвластно, если только мы это осознаем.

Отвлекитесь, насколько сможете. Больше работы. Пусть будет некогда, пусть будет трудно. Мрачные мысли время от времени будут к вам возвращаться - не бойтесь этого. Нет человека, которого такие настроения никогда не посещают.

В.Л.

В.Л.

Мне 28 лет, работаю художником в издательстве, оформляю книги. Сыну пять лет.

О проблеме: боюсь войны. Началось несколько лет назад, терзает постоянно... Если вы ответите, что это терзает - не читайте дальше, выбросьте письмо. Конечно же, но беспокоит всех. Но люди живут, работают, строят долговоеменные планы, надеются и мечтают. А у меня бывают периоды, когда я не могу ни работать, ни жить. Не вижу смысла: зачем, если завтра...

Однажды вечером уснула и, как мне показалось, сразу проснулась. Увидела в окне ослепительный свет, услышала вой сирены - мгновенная мысль: "Ну вот, началось!.." Те несколько секунд, пока я разбиралась, в чем дело... Проснулась-то я утром, светило солнце, во дворе сигналила машина... Пугаюсь каждого резкого или громкого звука...

Но самое страшное - мысли, что же я буду делать с сынишкой, если ЭТО случится (видите, я даже боюсь назвать "это" своим именем - ядерная...). Как сделать так, чтобы в этот момент он был со мной, чтобы не испугался и не мучился, умирая. Страшно писать, о чем думаю я, мать!.. Думаю, что лучше всего мне самой убить его, лучше всего усыпить, но не успею... Я знаю, что ничего такого, конечно, не сделаю, но ведь думаю!.. Балую его, слишком ласкаю, одергиваю себя...

На улице беременная женщина. Думаю - зачем? Сама родить второго не решусь ни за что, хотя очень люблю детей.

Сны об этом можно разделить на три части: "до", "во время" и "после". Описать не могу. Может быть, и не стоило вам писать...

N.N.

Ужас перед войной - действительно не только твоя "проблема" (это слово и не подходит как-то). Но только редким одиночкам дано ясночувствие.

Не смотри на свои переживания как на какую-то ненормальность. Мы работаем в этом мире не только делами - чувствами тоже. Считай, что твоя миссия чувствовать ТАК, иначе, может быть, более толстокожие рисковали бы и совсем забыться.

Понимаешь ли меня?..

Душа страдает, это ее работа. Прими же ее, не обманываясь, - это главное, что я хотел сказать, это несравненно важнее, чем мелкие врачебные частности, которые остается добавить...

В.Л.

Есть тысячи способов самоубийства путем жизни. Один из них - самоубийство путем страха за жизнь.