Александр Пинт - Нас много, но мы одно (версия 2009)

Я отдохнула в нём от бега, расслабилась. Вдруг он рассыпается, и я оказываюсь в виде энергетической серебряной дороги и освещаю путь волчьей стае, сначала одной, потом другой. Я оказываюсь дорогой, по которой проходят эти стаи. Потом превращаюсь в существо в виде восьмерки, познающее верх и низ, и вижу, что нет ни верха, ни низа. Я во вселенной совершенно свободна и знаю, что я и есть эта бесконечность. Я перемещаюсь меж звезд, они летят за мной в виде шлейфа, и знаю, что я — Млечный путь, который соединяет сердца людей. Я рассыпаюсь на множество звезд, чувствую огромное волнение и знаю, что уже участвую в этом во всем.

— Да. Каждый здесь участвует в этом.

— Видимо, я знала об этом давно, но только сейчас горячо в это поверила. До сих пор по всему телу дрожь и волнение. Где-то в глубине души я знаю всё, но сталкиваюсь с тем, что не хватает доверия к себе.

— Для вас привычно пока именно недоверие к себе. Всё остальное — следствия такого состояния. Вы не можете доверять мужчине, если не доверяете своему внутреннему мужчине. Не доверяете женщине, если нет доверия своей внутренней женщине. Не верите в Бога без доверия себе. Мы есть то, с чего всё начинается и чем всё заканчивается.

Дуальность «вера — безверие» будет колебать вас от одной своей крайности до противоположной. То Доверие, о котором говорю я, не двойственно, оно основано на знании своей дуальности и её переживании. Если я доверяю себе, то доверяю всей вселенной, всему, что есть, потому что всё, что есть, это я. Внешнее и внутреннее — это всё я.

— И всё равно идет работа ума и страх: не сможешь, это только мгновение, он уедет, и всё будет по-прежнему.

— Наблюдайте за этим. Это уловки ума, с помощью которых он хочет закрепить и зафиксировать вас в этой реальности как единственной и в вере в то, что он — хозяин. Он просто слуга в одной из миллиарда комнат, которые есть в вашем доме.

Вы хозяин, но ум пытается убедить вас, что хозяин он. Вы хозяин всего этого бесконечного и безграничного дома, а он находится в одной из комнат для того, чтобы следить за тем, что там происходит. Только и всего.

Присутствуя только в этой комнате, он не может быть в какой-либо другой, и поэтому его царствование ограничивается её стенами. И он хочет вас убедить, что ничего, кроме неё, нет. Тогда он становится царём. Но это иллюзия.

— Но ведь бывают такие моменты, когда ум на самом деле является царём.

— Он будет им до тех пор, пока вы его таковым считаете. Другими словами, пока вы его не увидите со стороны.

— Экстрасенс говорил мне, что возле меня находится сущность, которую я подпитываю. Я в это не верила, и только сейчас пришло понимание, как ум надо мной издевался: работай, кури, кури. Тело разваливается, плохое самочувствие. Я обращалась за помощью, обещала не курить, только бы мне помогли отогнать эту сущность. Но сейчас я поняла, что он взял верх надо мной.

— Он сам создал эту сущность, более того, он сам и есть эта сущность. Это его галлюцинации, с помощью которых он заставляет верить вас в то, что так и есть на самом деле.

— И бояться этого.

— Поймите, вы истинная и есть его хозяйка. Если он что-то творит, то хозяином такого творения являетесь вы. Вы можете оставить сущность, рожденную им, а можете убрать её. Она не является внешней по отношению к вам, а только тем, что создает ваш слуга.

Если он слуга и служит вам, то вы можете приказать ему делать всё, что считаете нужным. Иначе, какой же вы хозяин, если ваш слуга делает то, что хочет, не спрашивая вас. Надо овладеть своим собственным умом.

— Ощущение своего «я» сейчас стало больше, огромнее. Я думаю, что Солнце и Земля пока живешь это тоже ты.

— Совершенно верно. Представьте себе, что творец, которым является каждый из нас, хочет создать некую вселенную. Для него это обычное дело. Он создает ее, а потом хочет стать кем-либо в созданной им вселенной, например, деревом. И несколько тысячелетий живет в таком образе.

Сотворивший всю вселенную, вмещающую биллионы разных существ, становится деревом просто потому, что ему интересно побыть им. Он создал эту игровую площадку, пришел на нее и может стать чем угодно.

— Я что-то не совсем поняла, не могу этого принять.

— Не принимает маленькое «я», которое сходит с ума от этого. Но маленькое и большое «я» — это две стороны одной медали. Я вам сейчас показал, что большое «я» может стать маленьким и что маленькое является одновременно и большим «я». Проживите это, не сопротивляясь, и узнаете, что так и есть на самом деле.

— Не знаю. Что-то у меня сегодня идет сопротивление. Как это так, Бог, которого мы привыкли считать вершиной всего, и вдруг — дерево.

— Это старая сказка. Обучая маленького ребенка, вы не читаете ему сразу курс по высшей математике, а рассказываете сказки. Подрастая, он будет слушать уже другие сказки. Я вам сейчас рассказываю сказки для взрослых, а вы всё еще хотите слушать детские сказки. Пожалуйста, оставайтесь в детском возрасте.

Людям рассказывали разные сказки, и они им верили. Это были сказки о Боге, которому надо поклоняться. Он мог разозлиться, если вы что-то не так сделали. Но это Бог, созданный человеком по образу и подобию своему.

Это, по сути, модель семейных отношений здесь на Земле, которые зашли в тупик. Современное воспитание всем уже невмоготу, но никто не знает, что делать. Старые сказки не работают. Я вам рассказываю новые сказки. Реализуйте их, если хотите, потому что они уже для более старшего возраста. Предпочитаете жить старыми — живите, но они уже не современны.

Если я, например, хочу управлять людьми, то приду и скажу: «Я — Бог». Начну показывать чудеса, все упадут на колени, признают во мне Бога и будут ждать моих приказов. Я поиграю в это, но потом мне всё надоест, потому что не интересно иметь дело с рабами. Да, они всё делают, но это просто механизмы. С кем вам интересно иметь дело — с рабами или с сотворцами?

— С сотворцами.

— Так становитесь ими. Почувствуйте себя творцами, а не механизмами с рабским мышлением.

— Страшно.

— Рабу всегда страшно, что хозяин будет не доволен, накажет.

— Я в своей жизни повторяю одни только страдания.

— Вы утверждаете себя в своем собственном страдании и бессилии. Привычка. Я разговариваю с привычкой, с механизмом.

— Ну, спасибо. Мне казалось, что я человек.

— Я знаю, что вы человек, и разговариваю с человеком, но мне всё время выставляют механизм. Для того чтобы прыгнуть, надо оттолкнуться от опоры и полететь. То, за что вы держитесь, и есть прыжковая опора. Так оттолкнитесь и прыгните. Опора нужна для того, чтобы оттолкнуться от нее, а не раскачиваться на ней.