Александр Пинт - Нас много, но мы одно (версия 2009)

Кто такой убийца? Убийца за родину — это герой, убийца в пьяном похмелье — это преступник. Но и в том, и в другом случае было убийство, только в первом случае оно рассматривается как героизм, во втором — как преступление. Никто никого просто так не убивает. Ничего просто так не происходит, хотя здесь существуют именно такие представления. Например, невинные жертвы террористического акта. Там были те, кто хотел умереть. Ничего не происходит просто так, без чьего-либо желания.

Бог делает только одно: реализует все желания человека: сознательные и подсознательные. Бог любит нас Безусловной Любовью. Если вы любите человека Безусловной Любовью, то будете выполнять все его желания, потому что они являются вашими желаниями. Вот что значит любить: чувствовать желания человека и удовлетворять их, какими бы они ни были. Бог никого не осуждает.

Здесь создан другой бог, осуждающий, имеющий массу предпочтений, наказывающий за неисполнение его воли и поощряющий за обратное. Что это за бог, кто его выдумал? Это бог, созданный людьми по собственному образу и подобию. Так кому они молятся? Своему собственному страху.

Настоящий Бог любит всех, Его любовь в том, что Он дает безграничную свободу всякому человеку, так как всякий человек есть часть Его. Он любит его безусловно и дает ему возможность реализовать всё, что тот хочет. Даже умереть так, как тот хочет.

Очень важно правильно понимать, что такое смерть. Здесь созданы представления о смерти как о чем-то ужасном. Само представление о грехопадении нужно церкви для того, чтобы управлять паствой, удержать её. Оно построено на страхе, потому что если не будет страха, то церковь такая, какая она есть сейчас, не нужна вообще. Но она не хочет быть ненужной.

— Но люди-то верят.

— Потому что они находятся в страхе. Я же предлагаю вам мировоззрение, основанное на любви. И тогда всё, основанное на страхе, не будет вас цеплять. Вас не на чем будет зацепить — ни на грехопадении, ни на покупке индульгенций, ни на исповеди, ни на чём из того, что нужно тому, кто боится. Церковь предлагает сделку: ты ей веру в неё, а она тебе прощение грехов.

— Как же быть с прощением?

— Для этого вы должны верить в свою греховность. Вся церковная система рушится, если вы не верите в свою греховность. Вам не нужно прощение, вы ни перед кем и ни в чём не виноваты. Но если вы обвиняете других, то будете обвинять и себя. Зачем вам даны отношения с другими людьми? Зачем Бог размножился на части? Вы встречаетесь с самими собой в разных обличьях, чтобы проявить в своих отношениях следующую версию самого себя.

Допустим, вы не любите себя, обвиняете, считаете себя недостойным и так далее. Вы вступаете в отношения с другими людьми. Что вы будете реализовать в таких отношениях? Свою версию восприятия самого себя.

Вы считаете, что греховны, значит, греховен и другой. Если вы добрый и любящий человек, то, как вы используете отношения с другими людьми тире с самим собой? Вы будете любить других людей и тем самым утверждаться в этой версии самого себя. Если вы ревнуете кого-то, то утверждаетесь в версии самого себя как ревнивого. Если конкурируете, то утверждаетесь в версии конкурента, и все для вас будут конкурентами.

Отношения с другими людьми — это зеркало восприятия самого себя. Изначальный вопрос: кто я есть, кем себя воспринимаю? Вы будете утверждать в своих отношениях своё собственное восприятие.

— А если человек считает себя хорошим, но другие люди не чувствуют этого и думают про него совсем другое?

— Мы говорили о том, что каждый человек действует лучшим из возможных способов, имеющихся у него. Это первое. Второе: каждый человек стремится к счастью, любви и истине, поэтому он будет утверждать, что делает лучшее, то есть добро. При этом он получает обратную связь, которую не хочет видеть в самом себе.

Если он захочет, то сможет увидеть через другого то, что представляет собой это «лучшее». Здесь всё построено на насилии. Сам миф о разделённости порождает насилие, то есть вы должны заставить другого — быть хорошим. Железной рукой к счастью — принцип, основанный на насилии.

— Мы искусственно разделяем внутренний и внешний мир, а на самом деле это одно и то же?

— Да, это условное разделение, но оно существует и отражает дуальность этой реальности.

— Вернусь к тому, что я ни перед кем не виноват и могу делать всё, что захочу. Это же пофигизм.

— Вы и так делаете всё, что хотите. Можно делать то же самое только без вины, но тогда вы не сделаете многих вещей, которые, имея вину, могут быть совершены. Мы все делаем то, что считаем нужным. Можно затеять войну, оправдывая свои действия поступками террористов, принесшими множество жертв. Если вы понимаете, что все остальные люди есть вы, то, как вы будете их убивать?

— Это уже не пофигизм. А кто-то, не поняв, может сказать, что послушал вас и решил, что всё дозволено.

— Каждый услышит то, что захочет. Более того, он всё равно сделает то, что захочет. Если человек не берет ответственность на себя, то, сославшись на кого-либо, пойдёт и убьёт. Но не я же родил в нём желание убить, оно было в нём. Ему надо было сослаться на кого-то, кто, как ему кажется, разрешил это сделать. Он не хочет отвечать за себя сам.

— Православие нашло оправдание своим крестовым походам.

— Так человечество развлекается в мифе о разделенности, и это сопряжено с убийствами, насилием и тому подобным. Так было, есть и будет до тех пор, пока превалирует концепция разделенности. Видение нашего единства это исключает.

— А если я не чувствую этого единства? Чтобы это почувствовать для начала нужна концепция?

— Хорошо. Вы не чувствуете единства, но тогда что вы чувствуете?

— Разделённость.

— Вы чувствуете разделенность и в соответствии с этим поступаете. Мы называем разделенность концепцией, так же как и единство. Можно назвать как-то по-другому. Но это не значит, что если вы чего-то не чувствуете и не осознаёте, то этого нет. Это и есть механическое существование, когда что-то есть внутри вас, и в соответствии с этим вы ведёте себя, но не видите этого.

Вы не сможете увидеть единства, если не осознаете свою разделённость. Мы приходим сюда, чтобы прожить версии того, чем не являемся, с тем, чтобы выйти к версии того, чем являемся.

Мы вошли здесь в то, чем не являемся, в разделённое существование и проживаем этот сон как реальный, чтобы придти к выбору между разделённостью и единством. Когда вы наживётесь досыта разделённостью, убьете всё, что можете убить в себе и других, когда вас начнёт тошнить от этого, захочется выть, тогда вы будете готовы к другому — к выбору варианта Любви и Единства. Тогда это будет выстрадано вами.