Владимир Леви - Куда жить

Будда был тоже будто бы самодостаточен и лишь из сострадания к людям пошел учить их самодостаточности, «непривязанности»… А вот Христос самодостаточным не был, ему требовались люди и дела, требовалось себя отдать, воплотить, требовалось любить и любимым быть…

Не существует «нормы самодостаточности», она для каждого своя и может меняться.

Встречаются люди, созданные для монашества, холостячества или стародевичества; встречаются прирожденные отшельники, довольствующиеся общением только с самими собой и Природой…

Но есть и те — многие, на удивление! — кто жаждет от своей самодостаточности избавиться, кому эта непривязанность хуже горькой редьки, кто хочет зависимости!..

Иногда я получаю исповеди от людей, жалующихся на неспособность привязаться и полюбить, желающих, но не могущих распрощаться с постылой свободой.

Этот онегинский комплекс — или, как его называю я, комплекс СВОБОДОЗАВИСИМОСТИ, он же фортунофобия, действительно, очень мучителен и сродни «скорбному бесчувствию» при глубоких депрессиях…

Онегин-то от него, как помните, был трагически излечен замужней Татьяной, от которой впал в нормальную живую зависимость влюбленного человека.

(« Чужой для всех, ничем не связан,//Я думал: вольность и покой//Замена счастью. Боже мой!//Как я ошибся, как нанаказан.//Нет, поминутно видеть вас,//Повсюду следовать за вами,//Улыбку уст, движенья глаз//Ловить влюбленными глазами,//Внимать вам долго, понимать//Душой все ваше совершенство,//Пред вами в муках замирать,//Бледнеть и гаснуть… вот блаженство! (…)//Я знаю: век уж мой измерен;//Но чтоб продлилась жизнь моя,//Я утром должен быть уверен,//Что с вами днем увижусь я ».)

…Итак, на вопрос: «Надо ли стремиться к самодостаточности?» отвечаю: не надо, а только можно.

И с оговоркой: ВХОДЯ, ПОДУМАЙ О ВЫХОДЕ!

Невеста-монашка

к философии внутреннего освобождения

В.Л., вы либо заблуждаетесь, либо лукавите, считая себя свободным и объясняя людям, что и они свободны… Никакой человек не свободен и не делает то, что хочет, никакой человек никогда этого не сможет.

Мы все связаны по рукам и ногам.

Вы не можете летать, ходить по воде. Не можете не есть и не пить. Не можете жить без воздуха. Не можете поехать, куда захотите когда захотите (я-то уж точно не могу!). Вы лишены свободы выбирать время и страну, в которой рождаетесь и живете. Вы не определяете свой пол, свой рост и комплекцию, свою красоту…

В реальной жизни вы можете только подчиниться обстоятельствам и сказать, что хотите того же, чего и они. Нe хочу на Филиппины — судьба моя этого не хочет!

Самообман. Автомобиль, наверное, тоже считает себя свободным от водителя. Если мы свободны, то только как игроки в шахматы.

Правила заданы — игроки подстраиваются…

Л.Б., вы правы, перечисляя наши жизненные зависимости и ограничения, все эти данности, с которыми мы рождаемся и умираем. И мне понравилось ваше сравнение жизни с шахматами. Эта великая игра — аналогия жизни во многих ее чертах и модель исследования судьбы: Необходимости и Свободы в их всевозможных взаимосвязях.

Вы делаете первый ход или два-три, выбирая дебют, — это, говоря условно, Свобода. Вам объявляют шах или угрожают ферзю — это уже голос Необходимости. Вы взрываете позицию непредсказуемым ходом, как это гениально делал Михаил Таль в годы расцвета, — это Свобода, рывком добытая, словно молния из сгустившихся туч, казалось, неотвратимой Необходимости… Шахматы — это одно «хочу» (выиграть или не проиграть), путь к которому прокладывается тысячами и миллионами «надо» — вариантами развития партии, ходами игры…

Главное отличие жизни от шахмат: жизнь — не одна игра (если брать это слово и в спортивном, и в эстетическом, и в математическом смысле), а великое, развивающееся, бесконечное множество разных игр.

Подавляющее большинство из них нам попросту не известно… Правила каждой заданы, да, в том числе и правило человеческих хищников — правила не соблюдать, и правило гения — правила изобретать.

Одна из тропинок к Свободе — внимательное изучение правил и возможностей той жизненной игры, в которой ты оказался. Либо играешь по правилам, подчиняясь им и внутри них открывая новые пространства свободы (в этом и смысл каждой из игр), либо играешь в другие игры, с другими правилами, либо изобретаешь свои, либо не играешь вообще…

Мы насквозь зависимы, да. Но пока живы, всякая наша зависимость имеет внутри себя «люфты» — пространства относительной свободы, что и дает возможность менять жизненные игры — и творить новые.

Относительна даже такая данность-зависимость, как, например, пол — не все, как известно, живут по правилам своего изначального пола, да и медики уже почти научились менять его по заказу.

Вес, внешность и рост в неких пределах может изменить себе почти каждый.

Место жительства, если повезет, — тоже.

И даже отчасти время…

«Вы не можете летать», — говорите вы.

Да, от рождения крылья нам не даны, это делает нашу зависимость от земного тяготения слишком жесткой.

Но ведь и птицы от силы тяготения не свободны, они тоже от него постоянно зависимы.

А мы, как и птицы, можем со своей зависимостью от земного тяготения взаимодействовать — что и дает нам возможность ходить, бегать, прыгать, ездить; мы с этой зависимостью можем играть, танцевать — что и обеспечивает всю красоту и великолепие человеческого движения, всю свободу пластики и экспресии; мы, как птицы, можем освобождаться от жесткой связи с Землей частично, а на какое-то время и полностью (космонавты, познавшие невесомость) — силою человеческого гения, воплотившегося в могучую технику.

Абсолютно зависим от тяготения только труп!..

Почему человечество на протяжении тысячелетий так мечтало летать (сколько сказок об этом и мифов)?

Потому что человек неизбывно жаждет увеличения пространства своей свободы, это его видовое качество — стремиться к свободе. Человек — свободозавысмм!

Авиация и космонавтика дают нам прообраз работы со всеми человеческими зависимостями, главная из которых — зависимость от собственного устройства, от смертной плоти. Они же, летательные наши успехи, воочию выявляют основное условие прироста свободы — прирост сознательной дисциплины, самоограничения.

Моему поколению, смягченно и вашему, с пеленок били по башке палкой по имени Осознанная Необходимость, внушали, что это и есть Свобода, и мы, вереща, дрыгали стиснутыми ножками. Ну осознал я необходимость сходить по нужде — разве тем самым я от нее свободен?..

Маркс чуточку не додумал свою мыслищу. Осознание необходимости — еще не свобода, а только ее условие.

Свобода — это необходимость, сиречь зависимость, сознательно выбранная или созданная, из которой можно сознательно выйти. Возможность смены необходимостей.