Берт Хеллингер - Счастье, которое остается. Куда нас ведут семейные расстановки

Отношения в паре удаются, если оба, мужчина и женщина, соглашаются с тем, что им не хватает другого, что для того, чтобы стать совершенными, им нужен другой. Если они друг другу дарят то, чего другому не хватает, они становятся совершенными и целостными.

И вершиной любви между мужчиной и женщиной являются сексуальные отношения. Сексуальные отношения — это то, на что держат курс отношения в паре. Они являются величайшим исполнением жизни и превосходят все остальные, в том числе духовные, действа. Благодаря им мы находимся в созвучии с сущностью мира. Так как что еще берет нас на службу основе жизни больше, и на чем еще мы растем больше, как не на этих отношениях и их последствиях?

С этими отношениями связано еще кое-что. Благодаря сексуальным отношениям возникает связь. После секса пара больше не может освободиться друг от друга. Поэтому с ним нельзя обходиться так, как будто это что-то несущественное. У него есть далеко идущие последствия.

Что означает связь и насколько она глубока, мы можем понять по боли и по чувству вины и лишения, которые переживает пара при расставании. Они не могут по-настоящему расстаться до тех пор, пока не почувствуют эту связь и не согласятся с ней.

Какое воздействие это имеет на последующие отношения, можно понять по тому, что ребенок от последующих отношений замещает партнера из первых отношений. У него чувства этого партнера, и он проявляет их перед своими родителями. Это значит, что с прежними отношениями нельзя играть. Они продолжают действовать.

Еще мы можем наблюдать следующее. Когда пара расстается, и каждый находит себе другого партнера и затем опять расстается, то боль и чувство вины при втором расставании меньше, чем при первом. При третьем расставании боль и чувство вины еще уменьшаются, и через какое-то время они вообще перестают играть какую-либо роль. И, как правило, партнеры в более поздних отношениях не решаются принять своего нового партнера так сердечно и душевно, как первого.

Здесь возможно решение, если они после расставания продолжают уважать и любить своего прежнего партнера. Это не всегда в равной мере удается обоим партнерам. Тогда для них обоих остается что-то болезненное.

Для души слово «секс» является неприемлемым, потому что в нем отсутствует душевность, глубина, всеобъемлющая страсть, познание друг друга, а также познание и открытие себя в другом человеке.

А какой силой, в отличие от этого, обладает старое и сегодня осуждаемое слово «сладострастие»! В нем чувствуется движение, пылкость, страсть, сплетение тел, энергичность, объятия, стремительность, кульминация и блаженное расслабление. В сравнении с этой пылкостью секс является холодным и таким же, как еда на скорую руку, по сравнению с роскошным приемом пищи.

Сладострастие — это жизнь, захватывающая и потрясающая по своей силе, и оно плодотворно во всех смыслах. Из него получается что-то, далеко выходящее за пределы личного и относящегося к самому себе. Но оно не поддается контролю, переливается через край, потому что им управляет и его несет нечто Большее. В нем душа радуется.

Может быть, поэтому нам опять стоит ввести это слово в употребление? Нет. Оно слишком уязвимо, как что-то святое. Но лучше всего было бы убрать слово «секс» из употребления. Оно вместе со всем тем, что мы в него вкладываем, для души является скорее «иностранным», чуждым словом.

Когда мужчина встречает женщину, к которой он чувствует особую тягу, и когда женщина встречает этого мужчину и чувствует к нему особую тягу, их обоих охватывает невероятное ощущение счастья и желание, которое захватывает их целиком. Они чувствуют это ощущение счастья и это желание как любовь. Затем, когда мужчина говорит женщине: «Я тебя люблю», и когда женщина также говорит ему: «Я тебя люблю», они соединяются и становятся парой.

Но достаточно ли сильна эта первая любовь, которую они чувствуют по отношению друг к другу и в которой они признаются, чтобы связать себя друг с другом на долгое время? Даже если через некоторое время окажется, что разные пути, которыми они до сих пор шли, связали их так душевно только на какое-то время? А может быть, они соединят свои пути на долгое время, и, прежде всего, в том случае, если они станут не только парой, но и родителями. Но будут ли эти пути соединять их и далее, если потом они, возможно, разойдутся в разных направлениях? Что же на самом деле мужчина и женщина знают друг о друге в своем возвышенном чувстве первой любви? Что они знают о темных сторонах родительских семей друг друга, об особых судьбах и особом предназначении друг друга? Вопрос состоит в следующем: когда то, что было скрыто, выйдет на свет, что поможет их любви выдержать эту реальность и продолжить свое существование?

Мы чувствуем, что к первому признанию «Я тебя люблю» должно добавиться еще что-то, что подготовит пару к этому более широкому контексту и поведет ее в ту ширь и глубину, которая позволит паре вырасти и выйти за рамки первой любви. Фраза, которая включает в себя этот более широкий контекст и готовит к нему партнеров, может звучать следующим образом: «Я люблю тебя, и я люблю то, что ведет меня и тебя».

Что происходит, когда мужчина говорит эту фразу женщине, а женщина говорит ее мужчине: «Я люблю тебя, и я люблю то, что ведет меня и тебя»? Они вдруг начинают смотреть не только на себя и свои желания. Они смотрят на что-то большее, то, что выходит за их границы. Даже если они еще долгое время не смогут осознать те особые требования, которые эта фраза ставит перед ними, и не понимают того, какая судьба ждет каждого из них, как в отдельности, так и вместе. После любви с первого взгляда эта фраза готовит их к любви со второго взгляда и делает ее возможной.

Любовь не является личным делом. Не мужчина как «Я» говорит женщине: «Я тебя люблю». Для этого он слишком мал. Это, конечно же, относится и к женщине. За ними стоят их родители и род, и судьбы. И через эту фразу все они оказывают мощное воздействие на пару. То есть, когда мужчина говорит женщине: «Я тебя люблю», все, кто стоит за ним, резонируют вместе с ним. Огромная симфония энергично звучит с ним в резонанс. Тогда мы не фиксируемся только друг на друге, а вместе с нами резонируют наши семьи. Это прекрасный образ.

Когда мужчина и женщина встречаются в первый раз, их притягивает друг к другу, часто непреодолимо сильно. Они видят себя как отдельных личностей, как «Я» и «Ты». Но за мужчиной стоят его мать и отец, его бабушки и дедушки, его братья и сестры и все то, что произошло в его семье — вся система. У меня есть образ: вся система, которая стоит за мужчиной, ждет женщину, — а не только он один. То же самое относится и к женщине. Когда мужчина видит женщину, он должен знать, что за ней стоят ее отец и мать, ее бабушки и дедушки, ее братья и сестры, вся система. И эта система ждет мужчину. Обе системы ожидают, что они, возможно, смогут что-то завершить, то, что было не решено в их прошлом. При этом система мужчины смотрит не только на женщину. Она смотрит также на ее систему. Обе системы вступают в судьбоносное сообщество, и в этом сообществе они, возможно, хотят решить что-то особенное, наконец-то решить это.