Джефф Роллс - Классичексие случаи в психологии

Отдавая себе отчет в необходимости неразглашения конфиденциальной информации о пациенте, доктор Харлоу все же рассказал нескольким надежным коллегам о том, что Финеас стал не таким, каким был прежде. Это было воспринято как доказательство того, что поврежденные области мозга отвечали за конкретные мыслительные и поведенческие функции, которые теперь были, по-видимому, утрачены. Их утрата проявлялась, главным образом, в ухудшении способностей к планированию и логическому рассуждению и в общем растормаживании чувств к другим людям, которое проявлялось в отсутствии уважения и использовании грубых выражений. Совершенно случайно френологическая модель располагала области «благожелательности» и «приятности» практически именно в том месте, которое было повреждено у Финеаса. Таким образом, френологи и те, кто верил в локализацию функций мозга, также стали рассматривать случай Гейджа как подтверждающий правильность их воззрений. Поскольку Харлоу публично рассказал об изменениях в характере Гейджа только через много лет после его смерти, то подготовленный Байджелоу отчет об этом случае считался наиболее достоверным, хотя в нем и утверждалось, что несчастный случай практически не оказал влияния на Гейджа.

Любопытная особенность этой истории состоит в том, что одна и та же информация может использоваться для подтверждения правильности идей обеих конкурирующих научных школ. Однако, оценивая прошлое с учетом современных знаний, представляется неудивительным, что обе группы использовали случай Гейджа для подкрепления своих идей, и каждая из них была по-своему права. Теперь мы знаем, что мозг является исключительно сложным взаимосвязанным органом, который содержит 100 млрд нейронов, но при этом не работает как единое целое. Возможно, более правильным будет представить себе отдельные цепочки, совместно работающие в нашем мозгу, но одновременно выполняющие свои конкретные функции. Даже функции, локализованные в конкретных частях мозга (например, функции узнавания лиц или припоминания имен), взаимосвязаны с другими областями. По сути, мозг может считаться состоящим и из автономных, и из взаимосвязанных областей. Единственное, что мы можем утверждать с абсолютной точностью, так это то, что френология является лженаукой.

«Единственный из людей, живущий с дырой в голове»

Доктор Байджелоу назвал случай Гейджа «наиболее замечательной из всех известных историй о повреждении человеческого мозга». С черепа Гейджа был сделан гипсовый слепок, который до сих пор хранится на медицинском факультете Гарвардского университета. После нескольких недель пребывания в Гарварде, где он приковал к себе внимание местного медицинского сообщества, Финеас отправился домой. Нет единого мнения по поводу того, как протекала его дальнейшая жизнь. Возможно, он начал разъезжать по крупным городам Новой Англии, рассказывая свою историю и показывая свой череп и знаменитый железный штырь любопытным людям, которые были готовы платить за это деньги. Но имеются и другие сведения. Долгое время считалось, что он работал живым экспонатом в Американском музее Барнума на Бродвее. Рассказывают, что он держал в руках свой трамбовочный железный штырь и слепок с черепа с просверленным отверстием. С их помощью он показывал посетителям, какую травму головы он получил. Его называли «единственным из людей, живущим с дырой в голове», а на некоторых афишах он изображался с железным штырем, торчащим из головы! Несмотря на известность этой истории, имеется мало свидетельств, подтверждающих ее правдивость, а ведь если бы она была реальной, то наверняка бы нашла отражение во многих документах. Действительно, вряд ли Финеас стал бы звездой такого паноптикума, в котором показывались орангутанги, бородатые женщины и «русалки».

Более правдоподобным выглядит утверждение, что Финеас в последующие девять лет занимался выполнением разных работ, преимущественно имевших отношение к лошадям. Сначала он служил в конюшне по прокату лошадей, а затем, по-видимому, провел несколько лет в Чили, работая кучером дилижанса. В 1859 году он вернулся к своей матери в Сан-Франциско, где занимался выполнением различных сельскохозяйственных работ. Но ни на одной работе он не задерживался подолгу, так как постоянно имел проблемы в отношениях с людьми. Финеас начал страдать эпилептическими припадками, частота и острота которых постепенно увеличивались. Врачи не знали причины этих припадков, но вполне вероятно, что частично они были вызваны полученной им травмой головы. Наконец, 21 мая 1860 года Финеас Гейдж умер.

Он был похоронен без лишней шумихи на небольшом кладбище в Сан-Франциско, и с тех пор никто не слышал о нем ничего нового, кроме того факта, что в 1866 году доктор Харлоу попытался выяснить кое-какие подробности жизни своего самого известного пациента. Харлоу удалось разыскать мать Финеаса, которая, в конце концов, дала согласие на эксгумацию тела сына и на передачу его черепа в дар медицинскому факультету Гарвардского университета. Из гроба Финеаса извлекли и еще один необычный предмет — трамбовочный штырь.

Получив череп Финеаса и не заботясь больше о сохранении конфиденциальной информации, доктор Харлоу опубликовал описание случая Финеаса Гейджа. Он утверждал, что травма изменила характер Гейджа, что он много страдал от ухудшения навыков общения. Харлоу мог продемонстрировать, что через одиннадцать лет после несчастного случая череп его пациента полностью не восстановился и что Финеас все это время фактически жил с дырой в голове. Доктору Харлоу следует отдать должное за то, что он вернул известность случаю Финеаса и не позволил ему покрыться пылью забвения в анналах истории медицины.

Более поздние исследования

Подобные человеческие черепа, пробитые стрелами или подвергшиеся операции трепанации, можно увидеть в Естественнонаучном музее в Лондоне. Тренанация черепа является самой древней из известных нам операций на головном мозге. В давние времена она предусматривала просверливание отверстия в черепе пациента в расчете на то, что через него удастся изгнать злых духов или демонов. Эта операция может рассматриваться как одна из древнейших форм психохирургии. Трепанация способна помочь избавиться от жестоких головных болей, вызванных повышенным внутричерепным давлением, и в таких случаях может оказаться полезным методом лечения.

Через год после смерти Гейджа ученый по имени Поль Брока (Paul Broca) сделал важный шаг вперед в понимании функции мозга благодаря исследованию одного из своих пациентов по имени Леборнье (Leborgne), страдавшего от инсульта. Леборнье мог понимать речь, но сам мог произносить всего одно слово «tan» (именно так обычно называли этого пациента в больнице). После смерти Леборнье было установлено, что у него была особенно сильно повреждена небольшая область мозга в нижней части левой лобной доли. Подобное повреждение наблюдалось и у других парализованных пациентов, и эта область мозга получила название области Брока, или «центра речи». В 1874 года Карл Вернике (Carl Wernike) обнаружил другую область мозга, имеющую ключевое значение для понимания языка. Люди, у которых наблюдается нейрофизиологическое повреждение этой области (известной теперь как область Вернике), не способны понимать конкретный смысл или содержание обращенной к ним речи и не могут произносить осмысленных фраз; в результате, их речь структурируется грамматически, но не имеет смысла. С учетом этих открытий представляется удивительным, что Финеас не страдал никакими речевыми или языковыми нарушениями, несмотря на природу его травмы.