Константин Банников - Антропология экстремальных групп: Доминантные отношения среди военнослужащих срочной службы Российской Армии

<���…> Сегодня, 29 января, мы нарушили правила "стодневки" и ночью будем наказаны: мы будем отжиматься от пола, сидеть "на воздушной баночке" и многое другое. Наверняка больше всех нас будет гонять Ромка — он любит гонять. Наша "духанка" кончается 27 марта. Здесь — две стороны монеты. Одна — мы, точно, будем больше "рожать" всем сигареты и деньги. А, с другой стороны, один день боли, когда нас будут крестить ремнями в "помоза". <���…>

Привет, мам! Пишет тебе рядовой Григорий. Сегодня, 9 февраля, мы опять ходили "рожать" деньги на сигареты, сгущенку, носки, блок "чоко-пая". Сигареты мы "рожали" до обеда. Все остальное — после. Сигареты я с Лешкой "родил" быстро. А с остальным у меня с ним и Юрком ничего не получилось. <���…>

Привет, папа! Пишет тебе твой сын-солдат. У меня все хорошо. Служу пока что без серьезных происшествий. А так, в основном, мелкие случаи. <���…>

Привет, мама! Пишу тебе после ужина в свободное время. Дела у меня не очень. Сегодня мне предстоит, или не предстоит, ночка веселая. Мне надоела эта глупая жизнь. Я могу натворить кое-чего, что может поломать мне жизнь. А может и со мной может что-нибудь случиться. Команда считает, что мы должны делать за них разные работы. Мне это надоело, и может получиться большой конфликт, который поломает тут все, а может ничего и не случится. Сегодня все выяснится. 1.10.98 г.

2.10.98 г. Ничего не было. Я спал, как младенец. Все так же и осталось. Пока до меня никто не дое…ся. Гриша.

(Яковлев, 1999c)

"Через несколько дней автора этих писем не стало, — пишет Владимир Яковлев, опубликовавший письма Григория Парыгина. — Его труп, висящий в петле на дереве недалеко от 51-й комендатуры, нашел случайный прохожий. Ровно год прошел с того трагического дня. Завершилось следствие, которое пришло к заключению о том, что Григорий Парыгин покончил жизнь самоубийством. Но мать погибшего солдата с выводами военных следователей не согласна. Она считает, что ее сына убили. Вскоре состоится суд, который внесет окончательную ясность в случившееся. Однако вполне очевидно уже сейчас, что Григорий Парыгин стал очередной жертвой неуставных взаимоотношений, которые процветали не где-то вдали от пристальных взоров высоких военачальников, а лишь в нескольких десятках метров от штаба группировки". [117] Яковлев, 1999с

Человек, доведенный до последнего предела, предпочитающий самоубийство слому своей личности, этим страшным выбором утверждает свободу воли и свой протест против существующего режима.

Еще раз вглядимся в строки приведенного выше письма: "Мне надоела эта глупая жизнь. Я могу натворить кое-чего, что может поломать мне жизнь. А может и со мной может что-нибудь случиться. Команда считает, что мы должны делать за них разные работы. Мне это надоело, и может получиться большой конфликт, который поломает тут все, а может ничего и не случится. Сегодня все выяснится". [118] Яковлев, 1999с Что автор имел в виду? Напомним, что он прослужил почти год, и, судя по предыдущим письмам, принимал нормы "дедовщины", отдавая ей предпочтение перед "уставщиной", т. е. вполне осознанно адаптировался в среду организованного насилия. Что значит это "команда считает"? Это может говорить о том, что автора этих писем собирались "опустить", поскольку без "козла отпущения" команды подобного рода не существуют. Самоубийство в данной ситуации оставалось последним и единственно возможным выходом. Он повесился недалеко от комендатуры, и в этом можно видеть его вызов всем системам организованного насилия — как уставной, так и не уставной.

Попадая из учебной части в войсковое соединение, солдат сталкивается с необходимостью как-то обозначить свою позицию по отношению к местным нравам и обычаям. Альтернативы, за редким исключением, нет, и ему приходится интегрироваться в действующую систему доминантных отношений. В целом, насколько я мог наблюдать жизнь Советской/Российской армии в период с 1987 по 2000 г., знаково-семиотическая оболочка "дедовщины" везде и всегда воспроизводится примерно одинаково, но степень реального физического насилия в разных местах колеблется от полного его отсутствия до убийств. То есть, к примеру, подавляющее большинство "дедов" и "духов" в воинских частях по всей стране будут различаться между собой габаритами подворотничков, углом изгиба кокард и т. п., но при этом молодых в одних частях никто и пальцем не трогает, в других их бьют только "за дело", в третьих их бьют "для профилактики", в четвертых — избивают постоянно, в пятых — насилуют и забивают насмерть.

Во многих воинских частях положение духов различается даже в разных подразделениях. Здесь проводить какие-то классификации невозможно — моральный климат и, следовательно, степень экстремализации отношений зависят от личностей доминантных лидеров. Однако нам удалось проследить некоторые общие закономерности. В нашей части положение духов было везде примерно одинаковое — весьма и весьма приниженное, подчиненное и бесправное. Общей была система знаков и символов принадлежности к эшелону элиты старослужащих. И, тем не менее, духи хозяйственного взвода, ремонтной роты и других рабочих подразделений отличались более раскованным поведением, большей свободой, большим участием в делах элиты, большей заинтересованностью в общей статусной системе. В свою очередь, деды этих подразделений практически никогда их не били.

Служба в особом подразделении имеет ряд преимуществ, которые являются своего рода стимулами. Соответственно, их командирам легче контролировать своих дедов. С другой стороны, командиры хозяйственных взводов всех уровней — от начальника склада до заместителя командира части по тылу — невольно связаны со своими подчиненными негласной круговой порукой, поскольку те становились участниками их больших и малых махинаций. Отвезти цемент на дачу или отгрузить со склада налево несколько ящиков тушенки — все это осуществлялось не лично прапорщиками и полковниками, а руками солдат, естественно, не молодых. Излишне говорить, что командир не будет на утреннем построении, тараща глаза, орать "товарищ солдат, застегните крючок!" на того, с кем ночью он отгружал со склада некие материальные ценности; он свои глаза закроет и на большие шалости.

Соответственно, такому привилегированному солдату нет нужды самоутверждаться за счет своих "духов" — он, во-первых, и так чувствует себя лицом, "приближенным к императору", и, во-вторых, дорожит этим местом и не зарывается.

Кандидаты на такие должности отбираются из молодых солдат, проходят своеобразный конкурсный отбор не только на профессиональное соответствие, но и на предмет легкости нрава и лояльности.