Леонид Гозман - Психология симпатий

На первый взгляд не совсем понятно. Но, если вдумаемся, ничего странного нет. Для студента работа с книгой — дело самое тривиальное, библиотека для него — то же рабочее место. Мало того, он отлично знает, чем грозит неаккуратность в пользовании библиотекой — могут отнять читательский билет, лишить права пользования фондом, а без этого к сессии не подготовиться. Поэтому в студенческой среде помочь сдать товарищу книги в библиотеку — такой же естественный поступок, как подсказать, который час, это как бы норма отношений.

Для тех же, кто далек от академической жизни, кто в библиотеках много времени не проводит и не знает тех обстоятельств, о которых мы только что говорили, одолжение, оказанное им теми, кто сдал книги, представлялось весьма значительным. И симпатию к людям, пришедшим на помощь, они испытывали куда большую — оттого, что поступок этот представлялся необычным, выходящим за пределы нормы.

Как видим, на возникновение симпатии влияют всевозможные нюансы отношений, то, что «принято» или «не принято» в той или иной среде.

На то, как и к кому возникает симпатия, влияют во многом также и наши личные свойства.

Каждый по себе замечал — бывают моменты, когда мы в зависимости от самочувствия, настроения, переживаний склонны любить весь мир и всех окружающих, так же как в иные моменты все представляется в черном свете.

Эксперимент проводился в библиотеке. В читальный зал, в разгар рабочего дня, входил сотрудник библиотеки с подносом, уставленным чашечками кофе и пирожными. Объяснял, что у его товарища, также сотрудника библиотеки, сегодня день рождения, и он приветствует читателей. Понятно, настроение у читателей от такого предложения не падало.

Через некоторое время в зал входил человек. Говорил, что он психолог и просил принять участие в часовом эксперименте. Предложение, надо сказать, рискованное: люди пришли работать, каждая минута дорога, а тут — часовой эксперимент. Но желающие тем не менее находились. И, что самое интересное, их было намного больше среди тех, кто перед этим выпил чашечку кофе, чем среди тех, кто пришел позже и не знал о дне рождения сотрудника.

В чем тут дело? Неужели так волшебно сказалось действие чашечки кофе? Конечно, не в ней дело, и большинство присутствовавших возмутилось бы, предложи им в другой обстановке оторваться от работы за такое мизерное угощение. Но предложение сотрудника библиотеки подготовило как бы положительный эмоциональный фон, настроение людей стало более благожелательным. И поэтому готовность оказать услугу случайному человеку (они-то не видели, естественно, никакой связи между визитом психолога и угощением) была значительно выше.

Таким образом, наше житейское наблюдение, что эмоциональный настрой влияет на возникновение симпатии, нашло и свое научное обоснование.

Но на отношение к партнеру влияют не только положительные эмоции, но и отрицательные. Например, состояние опасности.

Почему в минуту опасности, тревоги мы хотим быть рядом с кем-то, не оставаться в одиночестве?

Именно так мы ведем себя в ситуациях, испытывая определенные затруднения, чувствуя некоторую тревожность. Интересно, что в ситуации крайней, смертельной опасности человек общения не ищет. Важно спастись самому. Но таких ситуаций в жизни немного. А относительную небезопасность приходится испытывать и наблюдать довольно часто. Например, приехав в другой город, скажем, другой культуры, обычаев, традиций, мы бессознательно ищем земляка, с радостью знакомимся на вокзале, в столовой и так далее. Нами движет желание быть рядом с тем, кто попал в похожую ситуацию, сравнить свое поведение с поведением другого.

В малознакомом обществе, скажем в спортивном лагере, с радостью встречаешь человека из своего города, своей области, своей профессии. Хотя в иной ситуации, вполне вероятно, именно к этим людям мы не потянулись бы. Но в общении с таким человеком как бы отступает тревога, обретается уверенность, естественнее становится поведение, ширятся контакты, оттого что нет опасения за свои поступки, переживания. Многие из нас или бывали, или наблюдали подобную тягу к людям в тревожной ситуации. Тенденция сближения в психологии получила название аффилятивной. И замечено, что сильнее она выражается у тех, кто был старшим или единственным ребенком в семье.

Почему? Потому что в детстве у них не было старших братьев и сестер, которые в отличие от любящих родителей могли поколотить, отобрать игрушку, посмеяться. Такие дети росли в более благоприятных условиях и твердо знали, что на их зов о помощи немедленно придут сильные взрослые. У них больше доверия к людям с самого детства. Потому, и став вполне взрослыми, такие люди неосознанно скорее будут стремиться завязать контакт с земляком на вокзале, в аэропорту, вместе с ним бродить по улицам малознакомого города. У тех, кто имел старших братьев и сестер, аффилятивные тенденции в ситуациях относительной опасности также растут, но медленнее.

Посмотрим теперь, как же влияют на отношения к людям наши постоянные свойства? Оказывается, влияние их минимально. Это может показаться странным — вроде бы я волен любить того, кого хочу, тут все зависит от моих индивидуальных особенностей. Но симпатия развивается по своим особым законам, и не прослеживается явной зависимости между ее возникновением и личностными свойствами того, кто симпатию испытывает. Один и тот же человек может одинаково нравиться трусу и смельчаку, одаренному и бездарному, весельчаку и скептику.

Общаясь, мы как бы часть своих переживаний, чувств, дум перекладываем на плечи других и разделяем, принимаем на свои плечи ношу чужой жизни. В этом смысле, как писал Джон Донн, действительно нет человека, который жил бы, как остров, сам по себе, ни от кого не завися. Действительно, каждый из нас — «часть материка, часть суши», связан тысячью нитей с людьми, с их заботами и тревогами.

Имеет ли значение в установлении этих связей интеллект? Связана ли с ним сила наших чувств?

Оказывается, роль этих двух начал тесно взаимосвязана. Ведь самый простой психологический акт включает в себя и эмоциональное и интеллектуальное восприятие. Как мы оцениваем впервые увиденный предмет? И умом и чувством. В первый момент мы воспринимаем его как целое. Это уже спустя некоторое время, стремясь лучше разобраться в явлении, призываем окружающих да и себя самих «оставить эмоции в стороне». Как будто заранее зная, что это в принципе никогда не удастся.

С другой стороны, известно, что даже в самых абстрактных областях знания без «эмоций» не обойтись. Математики, например, высоко ценят такое качество, как «красота» решения задачи. Мало того, когда детей набирают в математические школы, способность почувствовать «красоту решения» становится определяющей. Почему? Потому что это отличает настоящего математика — чувствовать эстетичность решения, красоту выводов способен человек, свободно владеющий материалом, тяготеющий к поиску нового... Думать о красоте логических выводов — это «высший пилотаж» в профессии, качественно новая ступень. И с общением происходит нечто похожее. Истинное удовольствие от общения получают те, кто умеет общаться... Но что это значит? Разве кто-то из нас не обладает навыками общения?