Карл Роджерс - Брак и его альтернативы. Позитивная психология семейных отношений

Я. А что было отнято?

Дениза. Ну, это что-то вроде уверенности, основан­ной на старых нормах, что секс внутри семейной пары священный, а вмешательство чужого человека нарушает эту изначальную святость. И я все еще не могу расстаться с этим.

Эрик. Я не думаю, что это только религиозные представления или что-то в этом роде. Когда мы с Дени- зой занимаемся любовью — правда, иногда мы просто трахаемся и засыпаем,— но когда мы действительно любим друг друга, то возникает особая интимность и полная открытость и нежность и мы становимся чем-то единым.

Но этого совершенно не происходит, когда участвуют больше чем один человек. Уже нет той подлинности чувств. В глубине сексуальных отношений как бы содержится чувство, что это то, что касается только меня и тебя, я не знаю почему, но это так. Во всяком случае, для меня это так. И если это не является исключительным событием, то это уже совсем другое, суть меняется.

Дениза. Да, это именно то, что и я говорила, все меня­ется. И то, что происходит, и то, что вокруг. Когда вы любите двух разных людей, и с обоими есть сексуальные отношения, и вы на самом деле их любите, тогда все меня­ется, как ты сказал.

Эрик. Это парадокс. С одной стороны, то, как мы лю­били друг друга прошлой ночью, и все мои чувства по это­му поводу, что я полностью предан тебе и привязан и мне ничего не нужно, только ты,— мы перетекали друг в друга и сливались друг с другом. Я имею в виду, что значит по­ловой акт. Теперь, предположим, сегодня вечером я иду куда-то и занимаюсь любовью с другой женщиной, и у ме­ня возникают те же ощущения уже с ней. Это очень стран­но. Я имею в виду, что кажется, этого не может быть. Но так происходит, это возможно. Вот почему я говорю, что это парадокс. Мне известен этот опыт: испытывать такие чувства к двум женщинам одновременно. Понима­ешь, две женщины очень близко, и ты их обеих очень лю­бишь. И все же мне кажется, что тут что-то неправильно, что-то не так, как надо. Но, черт побери, я не знаю, что именно.

Дениза. Я хочу сказать, что у меня не было такого опыта, о котором говорит Эрик,— одновременного слия­ния с двумя сразу. У меня никогда такого не было.

Эрик. Да, вот интересная вещь, о которой, может быть, стоит сказать, Карл, в этом разговоре о наших вне­брачных отношениях. У Денизы было, кажется, всего че­тыре или пять интимных связей, но они в основном не были удовлетворительными. Они не были счастливыми. У меня же, напротив, они были вполне удачными. Мои отношения с другими женщинами на самом деле были вполне хороши. Так вот, я не знаю сейчас, было ли это случайным или нет. И поэтому у нас разное отношение к этой проблеме в целом. Я думаю, я даже точно знаю, что я могу быть совершенно счастлив, имея любовниц. И у меня их нет только потому, что Дениза этого не при­емлет. С другой стороны, я тоже не хочу, чтобы она этим занималась.

Я. Я бы хотел понять, что для тебя значит один термин, который ты использовала. Что для тебя значат собствен­нические чувства?

Дениза. Когда у тебя есть что-то, оно должно быть в тебе. Это твое. Да, это твое. И собственность означает, что это твое.

Я. Возможно, что-то вроде бриллианта, которым ты не можешь управлять, но тем не менее он твой, эта драгоцен­ность твоя. Или ты понимаешь собственность в таком смысле — это мое, значит, я могу управлять этим?

Дениза. Да, по большей части я хочу этим управлять. То есть я имею в виду, что у меня есть такая склонность. Одна из моих целей — попытаться уйти от этого. Я не хо­чу руководить Эриком. Потому что я понимаю, что наи­большее счастье, которое я могу дать ему, это свобода, и в этом еще одна моя особенность. И у меня такое же впечатление и реакция, когда другие люди слышали, что с нами происходило. Кроме того, как мне кажется, у меня есть еще одно уникальное качество — это способность де­литься. Я имею в виду, я могу полюбить эту другую жен­щину. Но много раз было так, что другие женщины не могли делиться Эриком со мной. Они не могли поставить себя на мое место, поэтому они не согласны с такими трехсторонними отношениями.

Эрик (перебивает). Кто?

Дениза. Прис, например. Она сама сказала, что не способна на это.

Эрик. Да, но это потому, что она очень хотела завести ребенка и что это может привести к разного рода социаль­ным проблемам.

Дениза. Но я также слышала такую фразу: «Если бы я была на твоем месте, я бы не смогла делать то, что дела­ешь ты».

Я. Это очень метко и наводит на определенные мысли. Есть еще один вопрос, который хочется задать, хотя я не хотел бы вас прерывать (Пауза.) Ты сказал, Эрик, что ты курил травку и пробовал ЛСД? Как ты ощущаешь, это влияло тем или иным образом на ваш брак?

Эрик. Вполне возможно, Карл, что точно так же я мог быть иконоборцем. Я думаю, что травка и ЛСД, ве­роятно, более сильно влияли на наш брак, чем все остальное, о чем мы говорили. Отчасти это потому, что некоторые проблемы нашего брака в ранние годы, за ис­ключением тех, которые мы уже обсуждали и которые связаны с Денизой, были моими личными проблемами, и травка оказалась здесь эффективным противоядием. Эта проблема была внутри меня. Я хотел, чтобы все делалось по-моему. У меня был сверханалитический, сверхрациональный ум спорщика, во многом сухой и мертвый с пристрастием к самому мыслительному процессу. Я не чувствовал своего тела, не слышал музы­ку, я на самом деле не понимал, как прикасаться к вещам, как смотреть на них. И конечно, я все время возмущался Денизой, потому что она не могла быть ни анализирующей, ни критически и оценивающе мысля­щей. Поскольку она была способна целый день играть на фортепьяно или возиться с детьми, гулять по пля­жу — ну разве так можно жить!

И вот когда я начал курить травку, я сказал себе: «Ого, оказывается, Дениза знает некоторые вещи, кото­рые мне неведомы!» И тогда травка помогла мне изба­виться от сверханалитического мышления и позволила мне стать более чувственным человеком, подобно Дени­зе. Я научился уважать ее способ жизни, чего никогда не делал раньше. А ЛСД — это другая история. Он просто изменил мою самоидентификацию, достаточно слож­ным способом, что позволило даже несколько изменить внутреннюю структуру. Но травка сильно повлияла на нашу совместную жизнь — она была важным аспектом и частью нашего брака. Теперь, правда, Дениза совсем не курит травку, а я курю много, почти каждый день. И это очень приятно. Каким-то образом, когда я курю травку, наши отношения становятся лучше. Это меняет для меня многие вещи. Я становлюсь более сосредото­ченным на том, что происходит в данный момент, ста­новлюсь более открытым ко всему — так на некоторых людей действует алкоголь. Я чувствую больше желания поговорить обо всем на свете, поделиться идеями или просто поболтать. Обычно я более скрытный, замкну­тый. А с помощью травки я становлюсь намного общи­тельнее.