Юджин Джендлин - Фокусирование. Новый психотерапевтический метод работы с переживаниями

Такой тип мышления как раз и необходим нам во время психотерапии. Это не “интелектуализация”, поскольку слова и понятия не функционируют сами по себе, — они должны лишь способствовать дальнейшему развитию переживаний. Однако на основании изолированного понятия мы не можем определить, подходит ли оно для такой цели. Это выяснится лишь в том случае, если клиент попытается непосредственно почувствовать свое переживание.

Однако в этом есть и нечто большее: переживание по самой своей природе обладает способностью развиваться и усиливаться, стремясь стать чувствуемым ощущением события, эмоции или проблемы. Таким образом, это трудноуловимое “нечто” может быть постигнуто прямо сейчас, а связанное с ним чувствуемое ощущение будет раскрыто и станет развиваться дальше.

В некоторых видах когнитивной психотерапии признается, что сама по себе познавательная способность не настолько эффективна. Поэтому Эллис изменил название своего метода — “рациональная психотерапия” — на “рационально-эмотивная” (Ellis, 1962). Однако эмоции не являются ключевой формой переживаний. Когда индивид обращается к чувствуемым ощущениям, он обнаруживает, что эмоции представляют собой часть общей целостной структуры переживания. Так изменения в чувствуемом ощущении вызывают появление новых эмоций и форм познания, подталкивающих жизнь вперед.

Различия между когнитивным и некогнитивным носят временный характер

Если мы рассмотрим в качестве примера фокусирование, то обнаружим когнитивное устремление обратиться к самому себе: “Пусть у меня возникнет чувствуемое ощущение этого ”. С другой стороны, телесное внимание и возникновение чувствуемого ощущения не является когнитивным устремлением, но вопрос “Каково же качество всего этого?” имеет явно когнитивный характер.

Когда проявляется чувствуемое ощущение и у индивида возникает что-то новое, необходимо быть готовым принять все, что будет возникать. Эта готовность является намеренной когнитивной реакцией, и ей необходимо специально учиться. Индивид может на время отложить (хотя и не отбрасывать полностью) свое несогласие и оговорки, связанные с тем, что у него возникает, для того чтобы происходило дальнейшее развитие ощущений. Затем, если когнитивные аспекты продолжают отличаться, он начинает задавать себе вопросы о чувствуемом ощущении, делая это до тех пор, пока оба аспекта не изменятся настолько, что между ними больше не будет различия.

Убеждения обычно включены в переживания, и потребуется сделать много новых шагов, пока не появится возможность обдумать их отдельно. Например, одна из моих клиенток почувствовала следующее: если мужчина захочет вступить с ней в сексуальный контакт, у нее не будет выбора и придется в любом случае согласиться. Поэтому она просто избегала всяких сексуальных ситуаций. Это отношение к мужчинам на протяжении долгого времени никак не изменялось в процессе психотерапии, хотя на когнитивном уровне мы не раз подтверждали право клиентки уклоняться от сексуальных контактов, если она не хочет этого. В такой же мере мы подтверждали ее право на контакты при наличии желания. И то, и другое право на когнитивном уровне воспринималось одинаково уместным, однако никак не было связано с чувством, что у нее нет выбора. Телесное ощущение “нет выбора” привело к необходимости совершения многих новых шагов в ходе психотерапии. Однако только после того как изменилось многое другое, у клиентки раскрылось чувство “отсутствия выбора”. Она сделала открытие: “Я действительно имею право отказаться, если не хочу; ну а если хочу , то имею ли я право отказаться?”

Этот пример показывает, что (1) когнитивные установки сами по себе могут оказаться неэффективными и (2) что же именно психотерапевты когнитивной ориентации называют “бессознательными убеждениями” (в данном случае при возникновении сексуального возбуждения клиентка не имеет права отказаться от секса).

Могли бы подобные когнитивные утверждения оказать клиентке помощь ранее? Возможно, и могли бы. Психотерапевт когнитивной ориентации, знающий, каких убеждений придерживаются клиенты в подобных случаях, мог бы высказать их и тем самым сэкономить время. Однако данный пример показывает: если психотерапевт не знает убеждений клиентки, ему необходимо работать “на грани” телесных ощущений до тех пор, пока не станет ясным соответствующее убеждение. В ином случае ни психотерапевт, ни клиентка не узнают всех факторов, влияющих на ее неспособность отказаться. Поэтому просто изменения на когнитивном уровне здесь ничем не помогут.

Если предпринимаемые на когнитивном уровне попытки оказываются неудачными, необходимо прислушаться к чувствуемому ощущению, дать ему возможность проявиться и сообщить, что оно в себе содержит. Затем (в зависимости от того, что именно возникло) либо чувствуемое ощущение распадается, либо потребуются дополнительные шаги — как со стороны психотерапевта, так и со стороны клиента.

Возможен ли когнитивный рефрейминг?

При когнитивной психотерапии большая часть сессии посвящена “рефреймингу” интерпретаций клиентами своих ситуаций и переживаний. Клиенту предлагают “установить новые фреймы” своих интерпретаций. Иногда это приводит к действительным изменениям, позволяющим клиенту жить лучше. Почему это оказывается возможным? Если интерпретации действительно изменяют характер переживаний, возникает впечатление, что переживаемые нами события не обладают какими-либо изначально присутствующими в них интерпретациями.

Конечно, если правильной является только одна интерпретация и если она действительно содержится в самом переживании, остальные интерпретации можно считать заблуждениями. Однако постмодернисты, скорее всего, отвергли бы данное предположение. Они знают, что в зависимости от того, что мы думаем о переживании, оно может изменяться. Однако при этом легко приходят к противоположному, явно упрощенному предположению, что переживания вообще не имеют организации. Если переживание организовано только на основании когнитивных категорий, к нему должны подходить любые из предлагаемых когнитивных интерпретаций. Но если бы это оказалось действительно так, то все давно были бы здоровыми, счастливыми и богатыми, — если мы, конечно, стремимся к этому. Однако понятно, что одни интерпретации принимаются переживанием, а другие нет. Это совершенно очевидно, хотя и труднообъяснимо.

Переживания и ситуации всегда обладают некими свойствами, но переживания — это живой процесс, продолжающийся и развивающийся. И даже когда мы просто говорим о том, чем было или есть переживание, в этом уже содержится его дальнейшее развитие.